Лицедеи Гора
Шрифт:
— Я думаю, что так для меня лучше.
— А как Ты узнаёшь, что симпатично, а что нет? — решил уточнить я.
— Я просто вижу, что это симпатично, — озадаченно сказала она.
— А Ты подумай над этим вопросом глубже, — посоветовал я.
— Если это делает меня привлекательной, — предположила она. — Значит оно симпатично.
— Получается, что проверкой на привлекательность является улучшение твоей внешности, то есть увеличение твоей привлекательности.
— Возможно, — осторожно сказала женщина.
— А для
— Я не знаю, — насупилась она, поняв, к чему я веду.
— Ну же, — поощрил я её.
— Я — взрослая женщина, — раздражённо заявила она. — Мне нравится быть привлекательной для мужчин!
— Значит, Ты одеваешься, — принялся размышлять я, — определённым образом, чтобы быть привлекательной для мужчин.
— Возможно, — зло бросила Янина.
— Та, кого беспокоят такие вопросы, — заметил я, — кто одевается так, чтобы стать привлекательной для мужчин, кто одевается так, чтобы мужчины её могли счесть приятной, в сердце — рабыня.
— Это что же, по-вашему, все женщины — в глубине души рабыни, — возмутилась она.
— Представь себе, — усмехнулся я.
— Нет! — крикнула Леди Янина.
— И они никогда не будут полностью довольны, — заявил я, — пока не будут порабощены.
— Нет, нет, нет! — зашлась она в крике. — Нет! Нет!
Я позволил ей прокричаться. Пусть пострадает, пытаясь сопротивляться моим предположениям. Это полезно для неё.
Успокоившись, женщина вытерла слёзы с глаз предплечьем.
— Вы отвлекаете меня от моих проблем, — сказала она. — И главная моя проблема сейчас, это мой гардероб.
— Замечательно, — усмехнулся я.
— Дайте мне какую-нибудь другую одежду, — потребовала она.
— Нет, — отрезал я.
— Я — Леди Янина из Брундизиума, — гордо заявила она. — Я не буду ходить в мешке.
— Ну и, — изобразил нетерпеливое ожидание я.
— Я лучше ничего не буду носить, чем я буду ходить в этом мешке, — объяснила гордячка.
— Это я могу Тебе легко устроить, — усмехнулся я.
— Что Вы делаете? — испуганно спросила она. — Зачем Вы достали нож?
— Чтобы убрать мешок, как ты захотела, — объяснил я. — Нагая и в цепях, Ты будешь для меня ещё привлекательней.
— Нет, — вскрикнула Леди Янина, делая шаг назад, вернее пытаясь сделать, и повисая на руках, успев зацепиться за колесо телеги. — Я буду носить это!
— Ты голодна? — поинтересовался я, убирая нож обратно в ножны.
— Да, — признала она, жадно посмотрев в сторону тарелки.
Я наклонился и поднял завтрак с того места, где оставил прежде, чем начать проверку её цепи.
— Холодное, — сморщилась она. — Уберите это, и принесите мне другое.
— Это — твой завтрак на это утро, — сообщил я, и предупредил, — и это твой единственный завтрак этим утром. У Тебя всегда есть выбор, либо съешьте его таким, какой он есть, либо не будешь есть вовсе.
— Вы серьезно? —
— Абсолютно, — заверил я её.
— Давайте его мне, — тут же согласилась Леди Янина, и я вручил ей тарелку.
И она, как оголодавшая рабыня, с жадностью набросилась на еду. Похоже, что её, как и Леди Телицию, разбойники кормили крайне скудно, возможно чтобы сберечь свою провизию, а возможно, чтобы несколько улучшить их фигуры перед запланированной продажей.
Я с интересом наблюдал, как она ела. В Тахари женщину часто усиленно пичкают едой в течение многих дней перед её продажей, иногда даже, в случае необходимости, кормят насильно. Многие мужчины в Тахари питают слабость к мягким, соблазнительным, полным невысоким рабыням.
— Почему Вы уставились на мои лодыжки? — спросила она, на миг отрываясь от поглощения пищи.
— Они симпатичны, — пояснил я.
А ещё они были в оправе из крепких, аккуратных, прекрасно смотрящимся на них, и с эстетической точки зрения и с точки зрения их назначения, стальных браслетах. Я мог воспринимать это так, что они принадлежали мне, и что их красота, была ограничена моей властью.
— Также, я подумал, что, возможно, их пора снять, чтобы Ты могла выполнить некие упражнения.
— Несомненно, я должна буду заняться бегом по высокой траве или сквозь кустарник, — предположила она.
— Не бойся, — успокоил я её.
— Я должна содержаться с уважением, — напомнила она мне.
— По крайней мере, в течение некоторого времени, — в свою очередь напомнил я.
— Да, — улыбнулась она, — по крайней мере, в течение какого-то времени.
— Если Ты не хочешь этих упражнений, — сказал я, — я не буду настаивать. Ты — свободная женщина. Не рабыня.
— И я буду продолжать сидеть в кандалах, — предположила она.
— Да, — кивнул я, — по крайней мере, в течение какого-то времени.
— Конечно, — сказала она.
— Итак, Ты насладилась своим завтраком? — поинтересовался я.
— Всё было холодным, — пожаловалась Леди Янина.
— Ты насладилась им? — уточнил я.
— Да, — ответила она.
— Позже, я дам Тебе кое-что более краткое и более симпатичное из одежды.
— Это было бы великолепно, — она мечтательно закатила глаза.
— На то время пока мы будем выступать, — добавил я.
— Выступать? — удивлённо спросила она. — Каким образом?
— Скоро увидишь, — пообещал я.
— Но я не артистка, — растерялась она. — Я ничего не смыслю в выступлениях.
— Твоя роль будет весьма трудной, — озадачил я её ещё больше.
— Но, у меня вообще нет никакого опыта в таких делах, — сообщила она.
— Не бойся, — успокоил я её, — Ты всё сделаешь просто блестяще.
— Я не рабыня, — напомнила она.
— Эта роль предназначена для свободной женщины, — объяснил я, — иначе это не будет настолько интересно или захватывающе.