Лицензия на убийство
Шрифт:
– Ладно. Попиздеть это хорошо, но мы по делу. Так что надевайте трусы и выходите, – тактично слился с темы Мерч, а я почувствовал , как мне на плечо приземлились мои боксеры. И где они только нашли их?
Парни свалили с комнаты, и после того, как Алина помогла мне одеться, мы оба вышли в гостиную. Сейчас обсуждать нелепое признание в любви было бы глупо.
– Чипсики? – вновь спросил Мерч, хрустя пачкой.
– Хуипсики!
Точно дежавю.
– Это, конечно, замечательно, что вы тут трахаетесь безвылазно, но у нас есть две темы для обсуждения, –
– Внимательно, – разрешил я ему начать свою речь.
– Начнем с твоего зрения, – начал он, а я напрягся.
– А что с ним?
– Его как бы у тебя нет. Или ты не заметил?
– Очень, блять, смешно, – закатил я глаза. Что за придурок?
– Обхохочешься. В общем. Несколько месяцев придется все равно походить слепошарым котенком, но где-то в марте можно попробовать сделать первую операцию.
– Какую еще операцию? – я вот нифига не въезжал.
– Ты че, вместе с оргазмом мозги все выплюнул? Силиконовую грудь тебе вставим, – заржал он, а потом добавил уже более серьезно. – Кератопластику, какую же еще?
Я даже язык прикусил от услышанного. Теперь то я хорошо знал этот термин.
– А ты что думал, что я позволю тебе навсегда остаться слепым? Ну, уж нет, бро. Если твой мозг уже давно отказался работать, то мой еще пока меня не подводил. Я сразу сказал Никитину, что твою роговицу он пересадит Алинке только в том случае, если останется шанс тебе вернуть потом зрение. Шанс есть, небольшой, но попытать удачу стоит. Стоит ведь? – уточнил он.
Вот же… У меня просто слов не было. Мерч в очередной раз заставлял душу разрываться от радости. Мои друзья – это мое все. Они и Алина.
– Конечно, стоит. Это же замечательная новость, – обрадовалась Алина, хватая меня за руку, а я даже слов произнести внятных не мог.
– Ладно, слезу благодарности пустишь потом, – засмеялся Мерч. – Есть дела поважнее. Надо что-то решать с Леоном, – резко сменил он тему. – Через пару недель его выписывают из больницы и переведут в следственный изолятор. Дело завели, но ничего кроме вооруженного нападения на него нет. С его связями он может вообще откупиться и получить условку. А потом свалит за бугор, и хер его найдешь.
– Он так и не говорит пароль? – спросил у друзей, находясь до сих пор под шоком слышанного.
За эти три недели со дня последнего нападения, мы все вместе и по очереди не раз допрашивались оперативниками. Алину трепали больше всех. Только следаки разводили руками.
– Неа. Говорит, что и сам не знает. И мне кажется, что он реально не знает. Я много размышлял над этим, и подумал, Алинка, может ты в курсе? – спросил Тим.
Я перевел взгляд в ее сторону. Думаю, друзья тоже.
– Все, что я знала, я рассказала, – залепетала она, словно мы ее в чем-то обвиняли.
– Мы верим тебе, Сахарочек. Просто, может, ты что-то забыла? Хотя ты и забыла, – хмыкнул Мерч, понимая, что сморозил глупость. – Может, что-то было еще? Ты же наизусть запомнила ваши диалоги? Возможно пароль где-то зашифрован в них. Подумай, это очень важно.
–
– Отлично! Давай проверим этот вариант, – подорвался Карамеля, и я услышал, как он застучал клавиатурой на своем ноуте.
В течение нескольких минут Тим под Алинину диктовку вводил цифры, а после его «Ну, помолимся!», мы все затаили дыхание.
– Еба-а-ануться, – грузно выдохнул Мерч.
– Получилось? – спросил я у парней, томясь от неизвестности.
Неужели?
– Получилось, – невесело отозвался Карамеля. – И хорошо, что ты это не видишь.
– Что там? – стал заводиться я, потому что ребята все подозрительно притихли.
– Всё, – ответил Тим.
– И на всех, – поддержал его Мерч.
– Не зря он так прятал эту информацию. Тут досье на многих шишек. В первую очередь на него самого. Все его махинации и схемы, начиная с девяностых годов. Тох, тут даже есть инфа на твоего батю и его увлечения. Фотки и…
– Видео, – снова договорил Мерч.
Охуеть! Мне только гей-порно, в главной роли которого был собственный отец, не хватало.
– И на моего, – ошарашенно выдал Вознесенский. – Батя говорил, что под прессингом губернатора ворочал мелкими делишками. Ту же Рыжую он засудил из-за него, но я не думал, что подобного дерьма так много. Если это всплывет, его, может, и не засудят, но с судейского кресла точно попрут.
– И тут все досье на жертв его отпрыска. Вся инфа до их смерти. Чем жили, что ели, куда ходили. Посмертные фото и… – замялся вновь Карамеля.
– И опять же видео. Как он их пытал, – вновь закончил Мерч.
– Кристина там есть? – спросил, чувствуя, как легкие жжет.
Ребята не отвечали долго. Алина вообще молчала все это время.
– Да.
Я прикрыл глаза, понимая, что вот теперь она точно будет отомщена.
Пиздец денек вышел.
На самом деле там было много зашифровано всякого дерьма. Гигабайты информации, от которой волосы вставали дыбом. Там даже были упомянуты небольшие нелегальные делишки Покровского, финансовые махинации отца Тима, и собственно, инфа на самого Карамелю.
С этим всем дерьмом Леона можно было закопать навсегда, так как там были указаны все его счета, оформленные не на него, недвижка, а так же информация по поставкам нелегального оружия и наркотиков. Проституция и торговля органами там тоже была.
Но проблема была в том, что инфа была зашита так, что невозможно из нее было вырвать какую-либо часть. Если мы хотели сдать Леона, тогда пришлось бы тянуть в это болото всех остальных.
Тим несколько дней потратил на то, чтобы разъединить данные, но когда мы окончательно убедились, что все это бесполезно, решили поговорить с теми, кто нам был дорог.