Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
— Пусть хоть одна поест нормально, — поддерживает Юлю папахен, — а то вы все такие худенькие, так и хочется вас накормить и побольше.
— Мы не худенькие, мы — стройные. Вот выйдем замуж, тогда и можно будет расслабиться. Пузо себе отрастить, — гляжу на мачеху, перевожу взгляд на Юлю, — сиськи… ой!
Папахен фыркает, Юля зыркает почти злобно, Ледяная улыбается, мачеха дёргает меня за ухо.
— Пузо это временно, — комментирует папа, — а против хм-м… крупной груди ничего против не имею.
Как-то
— А какая грудь мужчинам больше нравится? — по зависанию папахена понимаю, что однозначная победа Юле не светит.
— Очень маленькая и чересчур большая сразу нет, — папахен задумывается с забавной серьёзностью, — хотя если выбирать, то большинство выберет сильно большую, чем маленькую или отсутствующую. А чего вы так задумались, девочки? Если первый размер есть, то уже можно не беспокоиться. Особенно Юле… в вашем-то возрасте.
Юля от удовольствия слегка пунцовеет. У неё второй размер наклёвывается, если уже не достигла.
— Всё, девочки, хватит! — обрезает тему Эльвира.
— Да, — поддерживаю я, — Юль, как у тебя на личном фронте? Что у тебя с тем мальчиком?
— А что сразу я? — топорщится подружка. Не любит она о своих сердечных делах распространяться. Какая-то не девичья черта, если я правильно человеческую психологию понимаю.
— Что за мальчик? — в глазах Эльвиры огромнейшее любопытство.
— Ходит за ней один мальчик… — начинаю я.
— Лучше о своём Пистимееве расскажи! — сдаёт меня подружка и смотрит мстительно. Расчёт её срабатывает, внимание переключается на меня.
— Что за Пистимеев? — с долей строгости спрашивает папа.
— Это тот вихрастый высокий мальчик? — вспоминает Эльвира.
За разговорами мы заканчиваем с ужином и перемещаемся в гостиную пить компот от Эльвиры.
— Без меня ничего не рассказывай, — Эльвире помогает всё принести и расставить Юля.
— Да, Эльвир, тот самый вихрастый и есть Пистимеев. И без него я бы в Лицей не поступила, — поворачиваюсь к Вике, — так что ты и весь класс должны молиться на него. Без его помощи меня с вами не было бы.
— Ты не преувеличиваешь? — осторожно спрашивает Ледяная.
— Я ж на волоске висела… — и начинаю рассказывать. Это ведь действительно заслуга Сашки, моё поступление. Без него, вероятнее всего, я набрала бы на пару баллов меньше. На один точно. И тогда всё, за третье место в числе четверых не зацепилась бы. Он дал мне тот глоток воды, который спасает жизнь. Один глоток это так мало, но на другой чаше весов — спасённая жизнь. Поступление в Лицей в моём случае.
— Я же не свинья, чтобы быть неблагодарной, — заканчиваю я, — поэтому Сашка сейчас мой друг.
— Не поняла, — слегка потряхивает роскошной гривой мачеха, —
— А романтика это глубоко личное, — показываю язык и уворачиваюсь от её руки. То, что я по-настоящему к нему испытываю, я даже себе не признаюсь.
Раскрутить Юльку, хоть немножко, удаётся, когда мы втроём уходим в комнату. Хотя через минуту втроём превращается во вчетвером. Эльвира опять папочку бросает.
— А теперь давай, признавайся! — сужаю глаза, как безжалостный следователь, — что у тебя с тем мальчиком?
Немедленно меня атакуют вопросами, что за мальчик такой. Начинаю рассказывать, невзирая на Юлины протесты, о парнишке на год моложе, которому ухаживать за Юлей помогает весь класс. Эльвира хохочет, Ледяная хихикает.
— Признавайся! Уже целовалась с ним? — мой пронзительный взгляд проникает ей прямо в душу. Клянусь, я пошутила! Ничего такого даже не предполагала. Но Юлька неожиданно краснеет.
— Сразу предупреди его, чтобы никому не рассказывал, как ты классно целуешься, — теряя последние силы, инструктирую я, — хватит с тебя одного Миши.
Она кивает! Всё, не могу больше! Валюсь от смеха на пол. Раскололась всё-таки…
Нахохотавшись, идём в спорткомнату. Меня прямо организм заставляет, привычный к движению именно в это время. Там с Викой обучаем Юльку кое-каким упражнениям и способам поставить растяжку.
Спать укладываемся, как планировали. И Вика не возражает, у неё такой утомлённый вид. Я её понимаю, она на два года вперёд нахохоталась, при её-то сиротских нормах на всплески эмоций. Юлька же на меня дуется. Такая милашка!
— Дана, ты всё время меня на посмешище выставляешь…
— Это неправда! — горячо протестую и обнимаю пытающуюся вывернуться подружку, — мы просто смеёмся по любому поводу. И мы все тебя любим…
Быстро миримся и засыпаем в обнимку.
Воскресное утро.
Юляшка ожидаемо утром со мной на пробежку не встала. Я и будить её не стала. А Вика неожиданно присоединилась. Так что к завтраку мы были бодры, свежи и веселы. Юльку разбудили с помощью снежка за шиворот. Визгу было… и пока Вика переодевалась в своей комнате, я ещё немного её потискала и помяла. Хоть какую-то зарядку ей надо обеспечить.
Когда она умылась, мы с Викой затеваем делать ей причёску. Сначала её притихшую тщательно расчёсываем, затем включаем фантазию.
— Давай вот эту прядку поднимем выше и с резким изгибом вниз, а там ещё изогнём, — предлагаю я.
— Без лака не удержится. Лак для волос есть?
— У Эльвиры всё есть.
К завтраку успеваем сделать нечто невообразимо вычурное и красивое. Настолько, что Юляшка надолго прилипает к зеркалу и внимание, та-дам! Ничего не говорит! Никаких обвинений в издевательствах.