Лич добра и поддержки
Шрифт:
— Вот молодец! — похвалил я Бренна. — А пепельница где?
— Сейчас принесу, величайший из владык! — спохватился немёртвый.
Вынимаю обточенную винную пробку из пивной бутылки и начинаю дегустировать пиво. Проблема местного пива в том, что нет какого-либо стандарта и у каждого пивовара оно своё. И вообще, по большому счёту, никакое это не пиво, а эль, почему-то называемый местными пивом.
Пью, закусываю орешками и наблюдаю за тем, как немёртвые устанавливают пушки на позициях. Скоро начнём стрелять
— Вот пепельница, повелитель! — вновь примчался Бренн.
Достаю пачку из кармана, вынимаю из неё сигарету и закуриваю. Откидываюсь на кресло и смотрю на голубые небеса. Всё-таки, красиво в этом мире, почти как на Земле прошлого…
Людоеды на стенах нервничают, бегают туда-сюда и скрипят чем-то деревянным за стеной. Вероятно, хотят заблокировать врата телегами или ставят баррикады. Значит, умрут размявшимся.
Котик принёс ещё два кресла.
— Леви и Адама ко мне, — приказал я.
Алкоголь вообще не оказал какого-либо влияния на мой немёртвый организм, что было очень жаль. Как покончу с людоедами, надо будет сделать себе небольшой отпуск и попробовать нажраться вискаря напополам с водярой — если получу даже слабый эффект, это меня неслабо обнадёжит.
— Звал, повелитель? — прибыл Леви.
— Звал, — кивнул я. — Сейчас дождёмся Адама и поговорим. Садись.
Командир «Близзарда» прибыл спустя пару минут.
— Садись, — указал я ему на свободное кресло.
Вновь закуриваю, после чего прикладываюсь к бутылке.
— Вооружите своих латников булавами, — приказал я. — Вражеских воинов пусть стараются брать живьём — конечности можно ломать без ограничений, но по голове не бить. Это будет новое пополнение для нас.
— Принято, повелитель, — произнёс Леви. — А что с мирными жителями?
— Нет там никаких мирных жителей, — недобро усмехнулся я. — Они сраные людоеды, все они. Людоедских рабов тоже брать в плен, при сопротивлении ломать конечности. Детей в расход, как и слишком преклонных годов стариков — они всё равно не выживут после того, что мы скоро тут натворим.
А если выживут, будет даже хуже, потому что они точно не откажутся от своих методов добычи пропитания. Не понимаю я их, если честно. Ну уже есть у вас плодородная земля! Пашите, сейте, пожинайте! Нет, сука-твою-мать, опять жрать людей!
Как компетентный специалист по людям заявляю: в людях мало пригодного в пищу мяса! Только сорок три процента человеческой массы, если в среднем, приходится на мясо, а остальное — нечто трудноупотребимое или вовсе неупотребимое. У среднестатистического барана или быка около семидесяти процентов убойного выхода, при более высокой, чем у человека, массе, что делает людоедство чем-то, к чему можно прибегнуть из отчаяния, но не из рациональных соображений. Полагаю, у людоедов каннибализм перешёл в разряд
— Повелитель… — произнёс Адам, указав на стену.
— О-о-о, хотят поговорить, — заулыбался я. — Отлично. Леви, сажай тридцать воинов на коней и дай мне одного коня.
Кони у нас все немёртвые, пугающе спокойные и послушные. Не дуркуют, ибо эмоций у них больше нет, кушать не просят, ибо не нуждаются, не боятся, ибо уже мертвы. Идеальные скакуны.
Через десяток минут мы выехали к стенам города.
— Мертвецы! — крикнул глава едущего нам навстречу отряда переговорщиков. — Зачем вы снова пришли к нам?! Мало страданий причинили?!
Экипирован в пластинчатую броню византийского типа, с набранным из крупных пластин зерцалом на груди, на голове византийский же шлем, причём мне кажется, что я его уже где-то видел. Скорее всего, снаряжение его происходит из потерянных в ходе осады Адрианополя доспехов. Как и мы, тоже мародёрят на руинах мёртвого прошлого…
— Я ещё даже не начинал причинять вам настоящих страданий, твою мать! — ответил я. — Чего вы хотите?!
— Мы хотим договориться! — ответил тот. — Меня зовут…
— Мне насрать, как тебя зовут, ещё живой! — перебил я его. — У вас не получится договориться со мной, поэтому валите нахрен в свою дыру и ждите — я приду за вашими погаными душами!
— Что мы тебе сделали?! — с искренним недоумением вопросил переговорщик.
Всегда умиляло вот такое мироощущение некоторых людей. Творит дичь, нарушает законы, беспределит по-чёрному, а потом, когда приходит возмездие, необязательно от тех, кого он обидел, с по-детски наивным удивлением спрашивает: «Что я тебе сделал?!»
— Тебя это действительно интересует, людоед?! — с усмешкой вопросил я. — Просто смирись с тем, что ты скоро умрёшь, ублюдок! Не трать воздух на бессмысленные слова — скоро тебе будет сильно не хватать его!
Переговорщики развернулись и поехали обратно за стену.
— Как вернёмся, начинайте обстрел, — приказал я командирам отрядов, пока мы ехали обратно. — Раздолбайте стену и, пока они не очухались, начинайте штурм.
По возвращении, снова сажусь в кресло и наблюдаю за активизацией артиллеристов.
У каждого орудия по два больших ящика: один с дозированным порохом в мешочках, а другой с медными ядрами. Чугун слишком дорогое удовольствие, чтобы лить из него ядра, не говоря уже о стали, поэтому применили такое вот эрзац-решение с медью. Бронзу пробовали, особой разницы не заметно, поэтому льём сразу из меди, что гораздо проще, чем морочить себе голову с бронзой. Если найдём залежи свинца, начнём лить ядра из него, хоть это и не очень экологичное решение, загрязнение почвы и всё такое.