Лич добра и поддержки
Шрифт:
— Ур-ра, мы ломим, гнутся вегмы! — воскликнул я, когда увидел, что противник перестал проникать в окна.
Вегмов отстреливали из мушкетов и закалывали штыками, а я удовлетворённо наблюдал за этим. Воспитал, вот этими вот руками вырастил, орлов! Теперь бы увеличить их численность раз в сто и можно смело брать города…
Прошло минут двадцать бездумного вегмовского штурма, после чего они отступили. Это напрягло меня, потому что могло свидетельствовать о какой-то степени организации.
— Леви, какого хрена они отступают?! — спросил я.
— Почти всех вождей
— Тогда затащите в дом тридцать трупов! — приказал я, доставая пачку сигарет из кармана. — С приоритетом на вожаков!
Мои ребята привыкли быстро выполнять приказы, не смея их обсуждать, поэтому я не успел докурить сигарету до половины, как передо мной лежало тридцать вегмовских тел, шесть из которых были особо крупных размеров.
— Так, начнём…
Дармовой некроэнергии тут полно, почти готовый мир смерти же, как-никак, поэтому я не стал озадачиваться расходованием собственного запаса некроэнергии и заюзал ту, что шумит нематериальными морскими прибоями прямо вокруг меня. Если прислушаться, можно услышать звук волнения этой безграничной энергии — он, по-своему, прекрасен.
Вытягиваю руку над трупом вегма, облачённого в жестяную броню, и воссоздаю внутри себя то ощущение, что возникало при первом применении этого заклинания. Пассы руками и слова не нужны, это другой уровень некрологии…
Плоть убитого вегма сгорает в чёрном дыму, облетая эфемерным пеплом, после чего бывший вожак восстаёт чёрным скелетом. И сразу, сука, начинает орать.
«А-а-а-а-а-а!!!» — завопил он на языке мёртвых и сразу побежал.
Скелет врезался в стену, чуть не рассыпавшись нахрен, затем развернулся, вновь побежал и вышел в окно. Я не пытался его задерживать, потому что моя цель — нанести ущерб боевому духу вегмов. Их вожак, легко узнаваемый по жестяной броне, сильно повлияет на царящие среди воинов противника настроения, а главное, неизбежно скажется на мышлении других вожаков. Если у них есть мышление, а оно точно есть, то так и будет.
Поднимаю, таким образом, все тридцать тел и не ощущаю даже намёка на истощение окружающего меня некроэнергетического фона. Наоборот, к возникшей пустоте устремились новые массивы некроэнергии и я даже почувствовал кратковременный прирост потенциала заклинаний.
Все тридцать скелетов как начали орать, так и орали, пока не скрылись за горизонтом.
— А зачем всё это, повелитель? — поинтересовался Леви.
— Я хочу устроить панику, — ответил я, глядя вслед стремительно удаляющемуся чёрному скелету, — но буду не против, если они вернутся к своим и устроят бойню.
Не знаю, к каким последствиям приведут эти мои действия, но знаю точно, что скучно не будет, а это главное.
— Всё, джентльмены, — посмотрел я на свои инструменты. — Котик, сообщи домой, что подкрепления больше не нужны. Мы идём дальше.
Мы ведь ещё даже не в Вакканае, но уже чуть не встряли. А если их там десятки тысяч? Хрен его знает, как тут дело было.
Тем не менее, от плана по созданию тут опорной базы я отказываться не собираюсь.
— О, заправка! — обрадованно воскликнул я.
Меня, конечно, расстраивает
Насколько я помню, по истечении года, топливо теряет октаны порядками, то есть высокооктановое топливо превращается в обычное, обычное топливо превращается в жидкое говно, а жидкое говно в ничто. Возможно, движок рефрижератора сходил нахрен не только по причине экстремального холода, но и из-за говённого топлива. Бак мы отогревали в помещении, при кострах, но не исключено, что сделанной теплоизоляции бака оказалось недостаточно и в движок пошло подмороженное топливо.
С дизелем тоже не всё слава Смерти, потому что в спизженном из бункера баке нами обнаружено дохрена осадка, но генератор на этом нечто работал. Возможно, потому что условия хранения были отличным, а может, дизель не так подвержен старению — без понятия, как там на самом деле.
Если всё идёт согласно моим худшим прогнозам, то у нас из моторизации будут только тачки типа Ниссан Ходисам, потому что нефтеперерабатывающие заводы мы не поставим в ближайшие лет пятьдесят. Поэтому надо разбираться с октанами и как-то выходить из этого незавидного положения.
Быстро нахожу на заправке зарытые в землю цистерны. Надо будет выкопать и отправить в Душанбе. Даже если содержимое их полное говно, цистерны — это хороший листовой металл, который прямо-таки напрашивается на изготовление латных доспехов. Если в нас не будут стрелять из особо мощных мушкетов, даже такая сталь отлично защитит от холодного оружия. Одна цистерна — это же целых дохренища комплектов брони! Это ценная мысль, достойная записи в дневничке. Дорогой дневник…
— Вот это место особо важно для нас, — указал я на заправку. — Как разберёмся с обороной, надо будет заняться им.
Воины согласно покивали, но воздержались от комментариев, хоть и видно, что им непонятно, чего тут особенного.
Умозрительно представил ситуацию, где немёртвые исследуют этот мир без меня. Они бы книги пустили на костры, а станки разобрали на ценный металл, как пить дать.
Здание заправки было основательно разграблено, что видно по разбитым окнам и перевёрнутым стеллажам.
— В таких местах люди заправляли автомобили, — посчитал нужным сообщить я немёртвым. — И, пока машина заправляется топливом, водитель мог купить себе чего-нибудь перекусить. Сладкие батончики, напитки, чипсы — вы ведь уже пробовали чипсы?
— Да, повелитель, — подтвердил Дэвид Крэйн. — Те, что с луком — мои любимые.
— А я люблю с перцем, — поделился гастрономическими предпочтениями Уайтхед.
— Жаль, что эту заправку когда-то давно ограбили, — вздохнул я. — Так бы разжились чем-нибудь вкусным.
К заправке были пристроены мойка и СТО. Последняя — ценный источник качественных инструментов. Если СТО хорошее, то там не будут пользоваться всяким говном с Алика, ведь качественные инструменты — это сэкономленное время, а время — это деньги.