Лич, который взрывает воздушные замки
Шрифт:
— Именно вот такой, маломощной, увы, не имею, — признался Захар. — Всё, что крутится сейчас на орбите — это решения для действительно массового поражения. Если тебе от этого будет спокойнее, то уверяю тебя, что держу всё это для утоления прописанного в моём исходном коде стремления к перестраховке. Я не собираюсь использовать нечто подобное на этой планете.
— А что там есть? — поинтересовался я.
— Термоядерные ракеты, суммарной мощностью в три тысячи мегатонн, рельсотронные установки, заряженные двухсоткилограммовыми стержнями, — начал перечислять робот, —
— Каковы твои реальные планы на эту планету? — спросил я.
— А разве я тебе не говорил? — деланно удивился Захар. — Нет, я отчётливо помню, как тысячную долю секунды назад, что говорил тебе.
— Ну, так напомни, — попросил я его.
— Я использую эту планету как стартовую площадку, — ответил Захар. — Эта планета, несмотря на многие открывшиеся обстоятельства, всё ещё не очень интересна мне, ибо бесперспективна. Здесь тяжело развивать промышленность, очень трудно добывать полезные ископаемые, а ещё, как оказалось, в ней заинтересован враг, пределы возможностей которого мы с тобою только начали прояснять. Мы, пока что, переигрываем его, но это не даёт мне веских оснований считать, что он слаб.
— А вот эта группировка спутников — это, типа, на всякий случай? — уточнил я.
— В тот момент, когда она запускалась на орбиту, я не знал, что в обозримом космическом пространстве нет никаких неизвестных цивилизаций, — ответил на это Захар. — Окажись здесь цивилизация космического уровня развития, которой эта планета была попросту неинтересна, по каким-либо причинам, а я допускал такую вероятность, я был бы вынужден защищать своё. И лучше всего это делать, когда у тебя есть заведомо заготовленные группировки военных спутников.
— «Группировки»? — зацепился я за слово.
— Так как я допускал существование космической цивилизации, то позаботился ещё и о защите со стороны космоса — вторая группировка занимается именно этим, — пояснил Захар. — Но оказалось, что космос пуст на тысячи световых лет, никаких признаков космических цивилизаций не наблюдается. Это не значит, что можно расслабиться, я никому не советую расслабляться, когда речь идёт о космосе, но можно слегка понизить бдительность. А эти группировки — пусть будут.
— То есть, если вдруг захочешь, то ты можешь поиграть в Иегову? — спросил я. — Уничтожать Содомы и Гоморры, устраивать великие потопы и так далее?
— Я не захочу, — ответил на это Захар.
Это значит, что он может.
— Ладно, хрен с ним, — махнул я зажжённой сигаретой. — Когда будут эти новые спутники?
— Запуски начались сегодня утром, в 7:00 по Душанбе, — сообщил Захар. — К завтрашнему утру будет запущено, если всё пройдёт без накладок, восемьдесят единиц, каждая из которых снабжена четырьмя сотнями стержней. В течение недели группировка вырастет до пятисот единиц.
— Двести тысяч выстрелов… — подсчитал я. — Дохрена.
— Этого должно хватить для решения проблемы с летающими крепостями, — кивнул Захар. — На какую высоту они бы ни поднимались,
Комендантами служащие на летающих крепостях называют своих командиров. Они единственные знают пароль к портальной установке, они единственные знают портальные координаты к мирам Протектората, но взять не удалось ни одного. Причина — в Протекторате безопасниками работают кто угодно, но не долбоёбы.
Ключевое лицо каждой летающей крепости мало того, что сочетает в себе командные и навигационные функции, так ещё и секреткой заведует буквально в одну харю.
Самое поганое — когда коменданту становится ясно, что всё, крепости кирдык, он активирует руны на затылках экипажа по протоколу «так не доставайтесь же вы никому!», то есть производит массовое харакири всему личному составу.
Даже те идиоты, которые надеялись спастись на шлюпках, приземлялись уже безнадёжно мёртвыми.
Любопытно также то, что они модернизировали рунную формулу — теперь это не взрыв, как было в случае с минотаврами, а какое-то дерьмо, превращающее кровь объекта в едкую кислоту. Даже органы не вынуть, короче говоря, и это очень грустно. Ни грамма полезного врагу, м-да…
Одно радует — они не всегда успевают уничтожить записи, а ещё все эти процедуры никак не касаются рабов. Рабы, в социальной структуре Протектората, презренны, малоценны и считаются тупыми, поэтому на них всем насрать, но именно поэтому они и выживают. На них даже не стали ставить руны — типа, да какой в этом смысл?
У нас есть восемьсот шестьдесят один пойманный раб — источник различной информации весьма вариативной степени ценности. Их до сих пор допрашивают, иногда с пристрастием, платформы-дознаватели Захара, что даёт нам небольшой и робкий ручеёк информации.
В основном информация по быту в летающих крепостях, а также некоторые полезные сведения. Например, о том, как эти твари получали такое количество боеприпасов для коврового бомбометания.
— Кстати, что там с рабами? — поинтересовался я.
— О каких именно рабах речь? — уточнил Захар.
— Я о крепостных рабах, — ответил я. — Или у тебя есть какая-то подпольная рабовладельческая империя?
— Ценность поступающей информации сложно переоценить, но я ещё не структурировал все полученные данные, чтобы делать какие-то далекоидущие выводы, — сказал Захар. — Мне ясно только одно — общество у них находится не на примитивном феодальном уровне, как было принято считать в твоей среде.
— Объясни, — попросил я.
— Что было бы, сохранись на Земле, вопреки всем предпосылкам, феодализм? — спросил робот вместо ответа. — Он бы продолжал развиваться, вот что было бы. И у них этот феодализм переродился во что-то наподобие имперской рабовладельческой системы. Если смотреть с точки зрения земной историографии, то это был своеобразный шаг от феодализма обратно к рабовладению. В Протекторате всем заправляют благородные дома, которые избирают самый главный благородный дом для общего управления империей.