Лич
Шрифт:
— Кеоцикаль… — прошептал дух. — Я впечатлен, ты сумел войти сюда в физической форме.
— Ты тот, кого называют Собирателем Памяти?
— Возможно.
— Мне нужно знать больше про эмульсию, Энру и как его одолеть.
— Твои проблемы.
— Значит, ты не поможешь?
— За просто так нет.
— Этих душ вокруг в качестве платы недостаточно?
— Души просто закуска… — существо вытянуло руки и втянуло в себя нескольких фантомов поблизости. — За сведения, которые ты просишь, нужно что-то более ценное.
— Например?
— Воспоминания.
— Тебя
— Другом мире… — задумался Унан. — Пожалуй, я согласен. Да… справедливая цена. Твоя память в обмен на то, что ты просишь.
— Сначала товар, потом плата.
— Не-не-не. Вдруг ты меня обманешь? Сначала плата, потом товар.
— Я могу взять желаемое силой, — Кирилл постучал по своему посоху. — Или, по-твоему, зачем я приложил столько усилий и залез сюда лично? Так ты от меня не сбежишь.
— Пытки займут у тебя время, которого нет. Пошесть скоро захватит всю Пангею.
— Короче, небольшой аванс устроит?
— Аванс? Не сношай мой разум.
— Часть обговоренной суммы я уплачу вперед.
— Ну ладно, — согласился Собиратель Памяти. — Будь по-твоему.
— Как ты собираешь память?
Дух приблизился к Кириллу.
— Я коснусь твоей головы, не сопротивляйся, сосредоточься на нужных воспоминаниях. Слишком глубоко лезть не стану.
Собиратель Памяти получил в свое распоряжение «лучшие» моменты Третьей мировой войны. Прорыв к Бресту. Встречный танковый бой под Варшавой, где натовские подразделения насмерть схлестнулись с российскими. В СМИ это потом назвали второй Прохоровкой. Деблокирование окруженного Калининграда, экипаж Лопатина подбил не меньше трех американских танков, подавил и уничтожил множество огневых точек.
Передав аванс, архилич отодвинул руку духа от себя.
— Пока хватит.
— Феноменально! — Унан пребывал в восхищении. — Хочу увидеть еще!
— Сперва, дай мне нужные сведения.
— Спрашивай.
— Кем или чем является Вестник Преображения?
— Сложно подобрать подходящее слово. Энра нечто вроде воплощенной воли эмульсии или… ее проводник. Зависит от точки зрения.
— Эмульсия разумна?
— Опять сложный вопрос. Что вообще есть разум? Какие у него критерии? Для тебя не секрет, эта жижа живая и способна менять тех, кто ее испил, она паразитирует на разумных, условно разумных существах, перенимает некоторые их черты, усваивает знания. По крайней мере, так считали древние ванары. С каждым циклом масштабы поветрия увеличиваются, а рабы эмульсии действуют все более эффективно, сила их магии возрастает.
— Но Старый Васгар выстоял, эмульсионных уродов победили.
— Тогда цикл первый раз дал сбой. Вероятно, это заставило эмульсию породить тварь, названную нурийцами Энрой. Возвращаясь к твоему второму вопросу, паразит не имеет разума в нашем понимании, но его поведение крайне сложное, он способен учиться, приспосабливаться. Ванарам удалось взять верх исключительно за счет грубой силы. Пантеон Вечных чуть не надорвался, выжигая Линар. Это единственный
— Как давно повторяются эти проклятые циклы?
— Двести тысяч лет. Или около того.
— И откуда взялась эмульсия? Сама земля породила?
— С одной из лун Отрима, уничтоженной столкновением с другой. Примитивные предки гоблинов были свидетелям грандиозного взрыва в небе, после чего на Отрию пролился огненный дождь. В одном из кратеров лопоухие нашли камень, сочившийся первичной эмульсией, оттуда все и началось…
— Космический триппер, замечательно.
— Паразит приспособился к жизни под землей. Когда предел распространения исчерпан, носители дружно помирают, насыщают воздух смертельными парами и превращаются в жидкую массу, которая просачивается в землю и ждет, пока на нее не натолкнется поколение новых идиотов.
— По-твоему, у нас нет шансов победить?
— Понятия не имею. Если вы каким-то чудом прикончите Энру, Пошесть ослабнет. Но даже так в следующем цикле эмульсия породит что-то намного серьезнее нынешнего Вестника Преображения.
— Говоришь это таким безразличным тоном…
— Мне-то ничего не грозит, Кеоцикаль, я дух, а рабам эмульсии нет дела до духов. И жизнь с этими циклами не прекращается. На ваше место обязательно придут новые люди, драконы… или кто-то другой. Так было всегда.
— К какой расе принадлежал ты?
— Название моего народа тебе ничего не скажет. Он вымер примерно девяносто тысяч лет назад, был истреблен гоблинами. Моих предков занесло сюда случайно, как и предков людей, сфинксов, ванаров, аглахов, фавнов, но в отличие от вас, нас всегда было мало, мы не могли похвастаться высокой рождаемостью. Вот и не выдержали конкуренции.
— В Изнанке обитают духи твоих собратьев?
— Нет, они давно исчезли.
— В каком смысле исчезли? — Кирилл не мог не утолить любопытства.
— Кого-то сожрали хищники Изнанки, кто-то обезумел, впал в отчаяние и бесследно растворился, а некоторые ушли на перерождение.
— То есть?
— То есть получили новую жизнь, в новом теле. Не слишком отличается от небытия. Лично я нашел себе занятие — коллекционирование воспоминаний, торговля ими.
— У эмульсии имеются какие-нибудь слабости?
— Это не поможет. Паразит быстро приспосабливается. Его много раз пытались одолеть магией, вытравить ядом. Что хорошо срабатывало в первые разы, в следующие резко теряет эффективность. Вы можете только схорониться в какой-нибудь глуши и переждать бедствие.
— Ясно, — Кирилл зашагал обратно к разрыву. — Благодарю за ответы.
— Постой, а воспоминания?
— Ты и так достаточно получил. Вдруг моя память потом достанется кому-то еще? Я не буду рисковать больше, чем надо.
— Кеоцикаль… Кирилл, — в голосе духа чувствовалась обида. — Мы же договорились.
— Радуйся, что не отправился в небытие.
— Вот так и помогай людям.
— Дай мне что-нибудь полезное, клятву о неразглашении того, что узнал в моей голове, и получишь еще воспоминаний.