Личная жизнь адвоката
Шрифт:
– А-а, знаешь ты! Как пить дать, крутится рядом с ним какая-нибудь, фифистая блондинка. Очнуться не успеешь, окольцует она его. Забудет он про свою независимость. Опять же папаша ейный его по службе пропихнет вперед. От тебя в этом какая польза?
Ева представила вдруг голубые, навыкате, глаза Жанны Лисовец, и ей стало еще хуже. Не зря эта стерва что-то говорила сегодня о своей свадьбе с Артемом. Похоже, они с Милицей Андреевной решили действовать единым фронтом. Если к ним в союзники примкнет родитель Жанны, Артем выбросит белый флаг.
– … велика важность на машине прокатиться!
– Хорош трепаться, демагог! – оборвала его Ева. – Что делать-то прикажешь?
– Пойти и серьезно с ним поговорить!
– А то я с ним не говорила!
– Нужно поставить вопрос ребром, – Жорик ударил ребром ладони по деревянному столу. – Обещал – значит, женись! Тебя за язык кто-то тянул? Не тянул – значит, женись!
– Нет у меня ни брата, ни отца, чтобы с ним серьезно поговорить, – вздохнула Ева.
– Если хочешь, я это запросто сделаю.
– Прямо сейчас?!
– А что откладывать? – решительно икнул Жорик. – Далеко идти?
– Если поймать машину, то минут за двадцать доберемся. Уже вечер, дороги свободны, – рассуждала она. Мысли ее путались, но идея казалась заманчивой. Если Винницкий уже сожалеет о своем предательстве, то беседа с ее союзником будет как нельзя кстати.
– Все будет путем! – увещевал ее Жорик. – Он просто возьмет свои слова обратно и сделает тебе предложение еще раз. Вот увидишь, все образуется…
Глава 3
К моменту появления в доме Артема сообщники уже немного пришли в себя, но решимости не растеряли. Початую бутылку портвейна они оставили во дворе, так как Жорик сказал, что серьезные разговоры ведутся на трезвую голову.
Дверь им открыла домработница Саша и, увидев на пороге две физиономии с мутным взглядом, невольно попятилась.
– Хозяина зови! – рявкнул Жорик. – Разговаривать с ним хочу.
– Вам нужен профессор? – испуганно проблеяла женщина.
– Нам нужен профессор? – с недоумением спросил Жорик, поворачиваясь к Еве. Та покачала головой. – На черта нам твой профессор? Сына евоного давай!
– Артемия Антоновича, стало быть? Так он в гостиной, чай пьет.
Не дожидаясь приглашения, гости направились в гостиную, причем они не потрудились оставить в прихожей обувь. Артем действительно был там. Он сидел за журнальным столиком, и перед ним стояла початая бутылка коньяка и кружка с чаем. Увидев на пороге странных визитеров, он приподнялся с места, не то для того, чтобы их приветствовать, не то для того, чтобы их прогнать. Более вероятным был второй вариант, поскольку парочка производила отталкивающее впечатление. Лицо Евы было все в потеках от размазавшейся туши. Короткая джинсовая юбка, которую он так не любил, и розовая замызганная майка делали ее похожей на уличную девку. Ее спутник был не лучше. В синих тренировочных штанах, с пузырящимися коленями, и такого же качества мастерке с замком на груди, он вполне бы мог сойти за ее сутенера. Оказавшись в стенах дома Винницких, Жорик вдруг оробел и начал озираться вокруг с видом крестьянина, впервые очутившегося в покоях знатного вельможи.
– Ева, что
Ева криво ухмыльнулась. Сейчас она опять напоминала ему ту девчонку, с которой он встретился когда-то. Весь тот внешний лоск, который она успела приобрести, находясь рядом с ним, вдруг куда-то мигом исчез. Он облез, как слой лака, которым он некогда щедро прикрыл ее несовершенства: несколько вульгарные манеры, простоватую речь, привычку одеваться в вызывающее шмотье. Сейчас ей было наплевать, как она выглядит в его глазах, и это явилось своего рода вызовом.
– Нам сказали, что Артемий Антонович пьет чай, – сказала она манерно, нарочно растягивая слова. – Мы решили составить тебе компанию. Знакомься, это мой друг Жорик.
Жорик протянул руку для приветствия, но Артем сделал вид, что не замечает ее.
– Не знаю, зачем ты пришла, но сделала ты это напрасно, – заметил он.
– Вот как? – напыжилась Ева. – Вроде во время нашего последнего разговора ты мне предлагал остаться? Даже уверял меня, что мы все можем решить. Так вот я и вернулась.
– У меня нет желания говорить о серьезных вещах с нетрезвым человеком, – произнес он с каменным лицом. – Будет лучше, если ты со своим приятелем немедленно уйдешь. Если моя мать увидит тебя здесь в таком виде, мне будет непросто изменить ее мнение о тебе в лучшую сторону.
Ева покачнулась и махнула рукой так, словно пыталась отогнать муху.
– Не парься, милый. Хуже, чем она думает обо мне, просто быть не может. Видит бог, я пыталась ей понравиться. Но она всегда так брезгливо морщила нос, будто от меня пахло навозом. Что ж, теперь, по крайней мере, у нее будет повод говорить тебе, что она тебя предупреждала не напрасно.
– Ева, ступай домой и забери с собой этого типа.
«Этот тип» в тот момент рассматривал побрякушки на каминной полке. Жорик, похоже, забыл, зачем пришел. Он вертел миниатюрные фигурки в неуклюжих пальцах, словно прикидывая, сколько они могут стоить.
– Эй! Уберите руки, – строго предупредил Артем, у которого стало кончаться терпение. – Я вас не приглашал к себе, тем более не позволял трогать мои вещи.
Жорик презрительно хмыкнул, но вернул фигурку на полку.
– Слышь, Евка, – сказал он наконец, – что-то не похоже, что этот парень собирался на тебе жениться. Он мне хамит, а тебя гонит за порог, как шавку дворовую. Ума не приложу, на что ты надеялась? Да этот парень тебя в упор не видит!
– Я не намерен общаться с подобными типами, – сказал Артем, обращаясь к Еве. – Если вы не уйдете, то мне придется применить силу. Во всяком случае, по отношению к нему.
– Если мы не уйдем, ты вызовешь охрану? – спросила Ева, и ее зеленые глаза нехорошо блеснули. – Или не побрезгуешь сам испачкать о нас руки? Какой прогресс! Вчера я примеряла свадебное платье, а сегодня меня выбрасывают из дома под зад коленом.
Ей было стыдно за того, кого она совсем недавно называла своим женихом. Артем мог бы быть с ними куда любезнее. Во всяком случае, они ведь пришли только поговорить. А он повел себя как нервный барчук, в дом которого без спроса зашли цыгане.