Личное дело майора Власовой

Дибривская Екатерина Александровна

– Ты приглядывал за мной всё это время? – спрашиваю у него с улыбкой. – С первой встречи в клубе и до того момента, как спас в бункере? Дома, на речном вокзале, когда я помогала Власову выбраться из СИЗО, во время задержания Кента… Ты заботился обо мне, даже когда я отказывалась это замечать. И, в итоге, спас. Как самый настоящий ангел-хранитель.

– Ну уж, скажешь тоже, – немного смущённо смеётся он. – Просто я не мог иначе. Сначала не мог, потом полюбил тебя и ни за что не смог бы допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Как видишь, налажал, и ты попала в настоящую беду, из которой выбралась лишь чудом.

– Ты и стал этим чудом, Жень. И то, что наш ребёнок

уцелел, тоже огромное чудо. Для меня – просто невероятное. Такое просто не может не перевернуть целый мир, сознание, мировоззрение… Такие события не могут не оказывать влияния на судьбу, не проходят бесследно. – говорю ему. – Я хочу, чтобы ты правильно понял: я увольняюсь не потому, что мне страшно. Не потому, что считаю себя плохим следователем. Не для твоего удобства или спокойствия. Я делаю это для себя, для того чтобы достичь чего-то большего. Знаешь, о чём я думала, когда считала, что мне осталось жить считанные минуты? Вовсе не о чёртовой работе, которой отдала столько лет своей жизни. Я думала о том, что не почувствую первых шевелений в утробе, что не увижу, какого цвета глаза нашего ребёнка, что никогда не увижу его улыбки и не услышу его смеха, что не смогу узнать, каким он вырастет замечательным человеком; что ты всего один раз водил меня на настоящее свидание; что я сто лет не бывала на море; что я со студенчества не ходила в музеи, если это не касалось расследований; что я не научилась готовить ничего сложнее яичницы – даже макароны так и не научилась нормально варить! – и о том, что я никогда никого так не любила, как тебя, и никогда так не хотела быть с кем-то, кроме тебя, даже считая, что не нужна тебе, даже считая тебя преступником… В моей голове было столько разных мыслей и сожалений и ни одно из них не касалось работы. Мне больше не достаточно карьеры. Побывав одной ногой на том свете, я осознала, что хочу жить полной, яркой и счастливой жизнью. Хочу стать обычной женщиной, испытать себя в роли жены, насладиться материнством. И я знаю, что с тобой мне не нужно быть сильной, не нужно что-то доказывать. Ты готов принимать меня такой, какая я есть на самом деле. Ты любишь даже мои недостатки. Ты делаешь меня счастливой, Жень.

– А ты, Ангелочек, делаешь счастливым меня, – просто отвечает он. – Помнишь, я однажды сказал тебе, что работаю в том направлении, чтобы обеспечить тебя стабильностью? Ты тогда решила, что я завяжу с криминалом и…

– Помню, – смеюсь я, быстро смахивая набежавшие слёзы.

– Так вот, я имел в виду немного другое. Я уже подал прошение о переводе в другой отдел. Больше никаких спецопераций под прикрытием, длительных командировок, ничего мутного и опасного.

– Ты не станешь жалеть? – вырывается у меня. Уж я то прекрасно понимаю, что значит уход с оперативной на административную должность!

– Нет, Ангелин, не пожалею. Ты и наша семья для меня гораздо важнее. Такая работа не для семейных людей. А я понимаю всю степень ответственности, всё-таки работа в службе госбезопасности в нашей семье, можно сказать, переходила по наследству. И мой дед, и мой отец служили, и я пошёл по их стопам. Смотри, что у меня есть!

Он поднимается, достаёт из шкафа невзрачную коробку и протягивает её мне. Я поднимаюсь, беру её в руки, подхожу ближе к свету, ближе к окну.

Открыв коробку, обнаруживаю в ней пистолет калибра 7,62 мм.

– ТТ? – присвистываю я. – Красивая и серьёзная вещица!

Женя подходит со спины, вдыхает запах моих волос, целует украдкой.

– Наградной. Деда. Переходит от отца к сыну. – Мужчина невесомо касается моего живота, и я обмираю от нежности. – Сын вырастет, тоже получит.

Я

закатываю глаза:

– С чего взял, что там мальчик?

– Я так чувствую, моя ТТ-шка, – с усмешкой отвечает он мне.

– ТТ-шка? – хохочу я. – Это что за прозвище такое?

– Красивая и серьёзная, иногда смертельно опасная, вызывающая зависимость и желание не выпускать из рук, – шепчет обольстительно в самое ухо, и по коже врассыпную разбегаются целые полчища мурашек. – Моя Токарева Токарева. Ангелина Токарева Евгения Токарева. Моя ТТ-шка.

Я так счастлива, боже! Неужели нужно было почти умереть, чтобы так многое понять, чтобы так сильно пожелать жить?

Я накрываю ладонью мужскую руку, лежащую поверх моего живота, и широко улыбаюсь. Пусть моё желание раскусить главного подозреваемого по делу, которое я расследовала, и привело к неожиданным последствиям, но это дело я сохраню в памяти навсегда как “Личное дело майора Власовой, закончившееся беременностью и удачным замужеством будущей домохозяйки, гражданки Токаревой”.

___Дорогие читатели, доброго дня! Эта история подходит к концу, впереди остался один лишь эпилог. Безумно жаль расставаться с героями, поэтому я уверена, что мы обязательно встретимся с ними в будущем!) Как и познакомимся с другими замечательными персонажами, которые желают поведать вам свои истории:)

Эпилог

Отлучаясь по делам субботним утром и вернувшись домой к полудню, я меньше всего ожидаю сюрпризов.

Например, мужских туфель 45 размера, стоящих точно посреди коврика перед дверью. В моём коридоре чужаямужскаяобувь смотрится инородно, вызывает отторжение, удушливую ревность. Даже учитывая тот факт, что поводов Ангелина не давала да и вообще ей рожать со дня на день. Моего, между прочим, сына.

Заслышав её тоненький смех из спальни, как завороженный иду на этот звук. С удивлением заглядываю внутрь и присвистываю: возле детской кроватки, которую я собирал три вечера подряд, теперь возвышается новенький комод. На комод опирается старый, уже хорошо знакомый Власов. Он широко улыбается, глядя на мою прекрасную жену, которая с особым, непередаваемым трепетом гладит руками окружность аккуратного животика.

Эта картина заставляет желчь подняться к самому горлу. Я чувствую её горечь, когда тяжело сглатываю, вхожу в комнату, выдавая своё присутствие.

– И что это тут у нас происходит? – гаркаю я.

Ярослав переводит взгляд на меня, как-то недобро усмехается и салютует:

– Приветствую, Женёк.

Ангелина оборачивается медленно, словно успела нашкодить. Судя по комоду, который собирал не я, так и есть.

– Привет, любимый! – говорит она плавно, нараспев. Приближается, вжимаясь в меня животом, тянется для поцелуя. – Мы с крохой скучали по тебе!

Я целую в ответ, щупаю живот – ещё вырос, что ли? – и говорю:

– Заметно, какскучали!

Она смотрит удивлённо, чуть обиженно, словно на самом деле не понимает причину моего недовольства.

– Привет, Жень, – словно через пелену тумана доносится до меня голос Риты Власовой. Я поворачиваю голову и вижу её, сидящую на кровати. Рядом копошатся их дочки. Рита улыбается и говорит: – Добро пожаловать в мою жизнь! Если ты вдруг ещё не понял, так будет всегда.

– Ой, Рит, не драматизируй! – закатывает глаза Ангелина. – Я уже вышла замуж, сменила фамилию, рожать скоро, а ты всё никак не успокоишься?