Личное первенство

Нагибин Юрий Маркович

— Не сердись, Алеша… Мы виноваты… Ты щадил меня… Шелешнев сказал тихо, с усилием:

— Ты только за себя говоришь?

— Нет,

нет, Нина тоже… Она поняла, она все поняла, Алеша…

Гонг не дал ему договорить. Последние слова, которые Шелешнев слышал, были «следи за его правой». Но он не нуждался в советах, он уже владел тем, что ему было нужно для победы.

Чутье, никогда не обманывавшее Ваграмова на ринге, подсказало ему, что дело плохо. Но он был слишком закаленным бойцом, чтобы принять свою угадку как неизбежность. Он понял, что ни его тонкое тактическое умение вести бой, ни хитроумные обманы, не раз выручавшие его в трудную минуту, сейчас не помогут. Все его мастерство должно знать одно

лишь воплощение — удар.

Противники оказались достойными друг друга. До самого конца раунда трудно было решить, на чьей стороне перевес. И все же, когда прозвучал гонг, даже самые неопытные зрители поняли, что бой — Шелешнева. Он превзошел Ваграмова не силой ударов, не мастерством, а вдохновением. Удары Ваграмова снежными хлопьями таяли на его коже. После боя он выглядел таким свежим, что ему впору было начинать сначала. Идя в свой угол, Ваграмов казался до краев налитым грозной тяжестью ударов Шелешнева, он пошатывался, словно грузчик, взваливший на плечи непосильную кладь.

И раньше, чем судья поднял руку Шелешнева, стадион, как один человек, приветствовал его трудную победу…