Личности и идеи в русской метафизике

Гребешев Игорь

Предметом философского познания, считал Алексеев, является «мир как целое», и в этом заключается особая роль философского опыта и его отличие от других наук, которые исследуют отдельные элементы действительности.

Сочинения:

Основы философии права. Прага, 1924.

Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства. Париж, 1928.

Религия, право, нравственность. Париж, 1930.

Идея государства: Очерки истории политической мысли. Нью-Йорк, 1955.

Алексеев Сергей Алексеевич

1871–1945

Псевдоним Аскольдов

Философ. Родился в Москве в 1871. Сын

философа А. А. Козлова. Окончил физико-математический факультет Петербургского университета. Защитил магистерскую диссертацию по книге «Мысль и действительность» (1914).

С 1908 – член Петербургского Религиозно-философского общества. Участвовал в сборниках «Проблемы идеализма» и «Из глубины». После революции преподавал в Ленинградском политехническом институте. В 1920-е организовал тайное религиозно-философское общество. В 1928 был арестован и отправлен в ссылку в Коми, а позднее в Новгород. После оккупации немецкими войсками Новгорода выехал в Германию. Умер С. А. Алексеев в Потсдаме 23 мая 1945.

Значительное влияние на Алексеева оказала теория «панпсихизма» его отца А. А. Козлова. Это влияние особенно заметно в первом серьезном философском сочинении Алексеева «Основные проблемы теории познания и онтологии» (1900). Своему отцу он посвятил книгу «Алексей Александрович Козлов» (1912). И в дальнейшем он оставался верен основным принципам концепции «панпсихизма», постоянно обращаясь в своем творчестве к религиозно-метафизической проблематике. Отрицание метафизики в новейших философских учениях есть, по Алексееву, проявление общего для новоевропейской культуры секуляризма. «Позитивизм и метафизика суть лишь вариации старого противоположения науки и теологии, гуманизма и теодицеи». Секулярность, доказывал Алексеев, сыграла решающую роль и в антиметафизическом гносеологизме неокантианских школ. Так же как и Козлов, он исходил из первичной реальности «я» и признавал «гипотетическую», но совершенно необходимую для познания «всеобщую одушевленность» мира. В своей гносеологии Алексеев критически оценивал феноменологический и кантианский антипсихологизм, отстаивая реальность и подлинность индивидуального душевного опыта и «непосредственного сознания». «Мы выводим все познание из двух источников: 1) из непосредственного сознания, которое и есть самая первоначальная для нас действительность, дающая нашему познанию необходимый базис и точку отправления, и 2) из мышления». Реальным и имеющим самое непосредственное отношение к познанию он признавал и трансцендентное, которое «неудержимо прорывается во всякую гносеологию». Эта никогда не прерывающаяся связь с трансцендентным определяет универсально-символический характер человеческого познания.

Сочинения:

Основные проблемы теории познания и онтологии. СПб, 1900.

Мысль и действительность. М., 1914.

Сознание как целое. Психологическое понятие личности. М., 1918.

Гносеология. Пг. 1919.

Аничков Дмитрий Сергеевич

1733–1788

Философ, публицист. Родился в семье подьячего Троице-Сергиевой лавры. Окончил Троицкую духовную семинарию.

В 1755 поступил в Московский университет. Учился блестяще, уже в студенческие годы опубликовал ряд переводов и собственное богословское сочинение «Рассуждение о бессмертии души человеческой». В 1762 Аничков получает звание магистра, а с 1765 возглавляет кафедру философии и логики. В 1760–1770-е читает и публикует многочисленные математические курсы, в том числе переводы трудов известных европейских ученых. Философский курс первоначально читался им на латинском языке на основе немецких учебников, авторами которых были преимущественно последователи Х. Вольфа. С 1767 Аничков приступает к чтению курса на русском языке («Слово о том, что мир сей есть ясным доказательством Премудрости Божией и что в нем ничего не бывает по случаю». М., 1767).

В 1769 он представляет к защите диссертацию «Рассуждение из натуральной богословии о начале и происшествии натурального богословия». Однако защита не состоялась: в профессорской среде и в церковных кругах в диссертации усмотрели проявление вольнодумства и едва ли не атеизма (особое неудовольствие вызвали многочисленные цитаты из Петрония и Лукреция).

В 1770 Аничков начинает читать первый в России философский курс этики («учения о нравственности и этике»). В 1771 ему присуждают звание экстраординарного профессора, а в 1777 – звание ординарного профессора логики, метафизики и чистой математики. Аничков был постоянным членом Вольного Российского собрания при Московском университете.

В ряде сочинений 1770-х он

последовательно следует принципам теистического миропонимания и критикует философские умозрения им не соответствующие: «О невещественности души человеческой и из оной происходящего ее бессмертия» (1777), «О превратных понятиях человеческих, происходящих из излишнего упования, возлагаемого на чувства» (1779) и др. Критика «крайностей» сенсуализма сочеталась с опытом опровержения также и рационалистических «увлеченностей». Так, например, учение Р. Декарта о врожденных идеях критиковалось им в трактате «Слово о свойствах познания человеческого и о средствах, предохраняющих ум смертного от разных заблуждений» (1770).

Умер Д. С. Аничков 30 апреля 1788 в Москве.

Сочинения:

Слово о разных способах, теснейший союз души с телом изъясняющих // Избранные произведения русских мыслителей XVIII в. Т. 1. М., 1952.

Анненков Павел Васильевич

1813–1887

Литературный критик, эстетик. Родился в Москве. Учился в Петербургском университете. В 1840-е мировоззренчески был близок к западническим кругам (сочувствовал взглядам Герцена, Белинского и др.), критиковал философский идеализм, увлекался идеями Прудона. В 1846 познакомился с К. Марксом, испытал влияние его философско-экономических идей и, в частности, воспринял марксистскую критику прудонизма. Однако идеалы революционного социализма Анненков не разделял, оставаясь на протяжении всей жизни приверженцем либеральной версии российского западничества: выступал за прогресс и просвещение, за приобщение России к европейской цивилизации, в защиту прав и свобод личности.

Как литературный критик Анненков отстаивал эстетические принципы концепции «чистого искусства» (вместе с В. П. Боткиным, А. В. Дружининым и др.), выдвигая идею автономности различных сфер умственной и культурной деятельности, в особенности «истин науки» и «истин искусства». В своей эстетической позиции он стремился избегать крайностей, в равной мере не принимая как радикальный эстетизм, отрицающий всякую связь искусства и жизни («фанатизм художественности»), так и наивный реализм, «раболепствующий» перед действительностью и сводящий смысл художественного творчества к ее копированию. С точки зрения Анненкова, «поэтическое воспроизведение действительности» принципиально отличается от простого подражания и имеет своей основой «художническую мысль», особое эстетическое мировидение, которое отнюдь не равнозначно философским и идеологическим убеждениям художника.

Умер П. В. Анненков 8 марта 1887 в Дрездене.

Сочинения:

Воспоминания и критические очерки. Т. 1–3. СПб., 1877–1881.

Антоний митрополит (Храповицкий)

1863–1936

Богослов, церковный иерарх. В 1885 окончил Петербургскую духовную академию. В 1887 защитил магистерскую диссертацию «Психологические данные в пользу свободы воли и нравственной ответственности», в которой обнаружил глубокие философские знания и «бесспорное философское дарование» (по характеристике В. Зеньковского). В 1890–1894 он руководил Московской духовной академией, а в 1894–1900 был ректором Казанской духовной академии. На Соборе 1917–1918 митрополит Антоний был одним из кандидатов на избрание в патриархи. Покинул Россию в 1920. В 1921–1936 возглавлял Русскую зарубежную церковь.

Существенное влияние на Антония оказали религиозно-философские воззрения славянофилов и Ф. М. Достоевского. Собственную нравственную метафизику он именовал «нравственным монизмом», доказывая, что единство тварного мира сохраняется несмотря на свободу, поскольку последняя присуща только «субъектам нравственных явлений». Существующие в эмпирическом мире разделение и отчуждение не должны абсолютизироваться: гораздо важнее и «онтологически реальнее» метафизическое единство человеческого бытия. Наиболее полно такое единство проявляется в «соборности» церковной жизни, где «другие – как "не-я" – перестают быть противоположными мне, моему "я", и здесь свобода каждой личности совмещается». Вполне в русле русской религиозной метафизики церковный иерарх писал об «имманентности Бога миру», доказывая, что признание подобного единства Творца и творения ничего общего не имеет с пантеизмом.