Личный Дед Мороз
Шрифт:
– Сможете вспомнить их?
– Постараюсь...
Я попрощался и отключился.
– Не понимаю, что ты задумал?
– подала голос Кара.
– Что происходит, Макс?
– Иди спать, - отмахнулся я от нее.
– Тебе завтра выступать.
– На ком?! На этом Опере?! На незнакомом коне и на такие соревнования?! Мы с ним ничего не займем!
– На Опале, - я нахмурился.
Казалось, скоро все пойму...
– Откуда я его возьму?!
– Дед Мороз подарит. Не мешай!
Она открыла было рот, но, подумав, закрыла.
Раздался шум мотора.
– В стойло, быстро!
– успел шепнуть я Каре, метнувшись к ближайшему деннику.
Ворвался, и сел, прижавшись спиной к двери. Изумленный конь недовольно фыркнул и, на всякий случай, отошел от меня подальше.
Ну, Акимыч, не подведи!
Не подвел... В конюшню вошли два амбала, Акимыч тут же кинулся к ним навстречу.
– О! Рублики принесли?! Ась? Где мои рублики?!
– Макс...
– тихий шепот из соседнего стойла.
– Это они за мной гнались...
– Понял...
Амбалы тем временем дошли до Опера, и в недоумении остановились.
– А... это... эй, дедок! Кто краску смыл? Мы так не договаривались... В натуре, так не надо...
– Дед Мороз смыл, - весело улыбнулся я, вырастая за их спинами.
– В натуре.
Я резко ударил по сонным артериям. Даже не успели оглянуться...
– Э... Э-э-э, аспии-и-ид!
– тут же заголосил Акимыч.
– Убил никак?!
– Почему сразу аспид?
– возмутился я, какой-то веревкой связывая амбалам руки и забирая пистолеты.
– Ничего не аспид...
– Просто личный Дед Мороз. В натуре, - улыбнулась Кара, подходя ко мне.
– Как будить собрался?
– Проверенным образом, - и я пошел за ведром с водой.
Замерзнут? Ну, это их проблемы... А мне коня вернуть надо. Дед Морозы ведь всегда свои обещания исполняют. А каким образом... Кого это волнует?
– Ты это... кто?
– очнулся после водной терапии первый амбал.
– Я же уже представился, - иронично приподнял я бровь.
– Но разговор не обо мне. А о вас.
Зашевелился в луже воды второй, с красивым фиолетовым фингалом под правым глазом. Увидал меня и притворился мертвым.
Первый амбал нервно покосился на своего товарища и состроил морду кирпичом.
– Ничего не знаю! Не виноват! Я мимо проходил, это произво-о-ол!
– Не знаешь, значит...
– я горестно покачал головой.
– Ну вот, Карин. Я же говорил, что они простые пешки. Ничего не знают. А ты - давай им жизнь оставим, вдруг чего расскажут... И что? Я прав, они ничего не знают. Мочить их надо...
– М-мочить...
– мгновенно проснулся второй амбал.
– Мы... это... в натуре...
– Я вижу, что вы в натуре, - вежливо улыбнулся я, крутя в руках один из отобранных пистолетов.
– Но скоро мы это исправим. Да, Карин? Иди, машину подгони, тела увезти надо будет.
– К-какие тела?!
– завопил Фингал.
– Мы это... Все знаем!
– Правда?
– я насмешливо округлил глаза.
– Ну, дерзайте. Попробуйте рассказать мне
В общем так. Они работают у какого-то Шефа. Имени не знают, только кличку. И вот этот Шеф увлекается лошадьми. Ну, как увлекается? Крадет у одних, продает другим... Некоторых оставляет себе и выставляет на соревнованиях.
Казалось бы, с чего тут Кара и Опал? Все дело в том, что Шеф выставил на эти соревнования свою лошадь. И реальную конкуренцию ей составляет лишь Опал. Вот и решил Шеф вывести Опала из соревнований. Но шумиха ему не нужна. И он подменил Опала на очень похожего на него коня. Не сам, конечно, подменил, а руками Фингала (надо же, как я угадал!) и Безусова.
– Что ж...
– я погладил пистолет.
– Кара, подгоняй машину.
– Э!
– мигом забеспокоились бандиты.
– Ты что?! Мы же это... рассказали, в натуре!
Я медленно их оглядел.
– Рассказали... Но не все. Имя и фамилия Шефа?
– Ленской Игорь Сергеевич, - мгновенно затараторил Фингал.
– Живет на проспекте Горького, 20.
Я достал свой мобильник, вызвал такси. Бандиты с опаской смотрели за моими действиями.
– В натуре, Дед Мороз, не надо мокроты, а? Мы же свои пацаны, сочтемся! А?
Я поперхнулся. К-как?! Ну вот, у меня и кличка появилась...
– Идите...
Ну что им еще сказать?! Не убивать же на самом деле...
Амбалы, когда я снял веревки, мигом вскочили и вылетели за дверь. Заполошно загудел мотор, взвыли шины, и все стихло. Я выбежал за ними, бросив Каре:
– Жди звонка!
Такси уже стояло около конюшни.
– Проспект Горького, 20, - бросил я таксисту, садясь в машину.
– Гони!
– Есть гнать, командир!
– широко улыбнулся молодой таксист и вдавил газ.
Мы помчались. На окнах домов сияли праздничные гирлянды, тихо пошел снегопад, заметая дороги. Громыхали салюты и петарды. По главным улицам шатались парочки и полупьяные компашки. Все дышало предпраздничным настроением.
– Кара?
– позвонил я ей.
– Значит так. Ты сейчас идешь к себе домой...
– При всем желании не пойду!
– ехидно отозвалась девушка.
– Мой дом в другом городе. Я в гостинице остановилась.
– Значит, идешь в гостиницу и отдыхаешь. Когда у тебя начало?
– В десять часов, - немного нервно ответила Кара.
– Не успеешь... Брось, а?
Я нервно пробарабанил по окну.
– Постарайся отдохнуть, ладно? Я же обещал, что выступать будешь на Опале. Я свои обещания держу.
– Потому что ты мой личный Дед Мороз?
– усмехнулась Карина.
– Хорошо. Я верю...
– И... это... если я не приду... милиции все сообщишь, ладно?
– я попытался весело хмыкнуть и отогнать мысли о том самоубийстве, что мне предстоит.
Я отключился. И тут же разозлился. Чего это я раскис? Подумаешь, бандиты... Подумаешь, я должен стыбрить у них коняшку... Подумаешь, убьют...