Личный колдун президента
Шрифт:
— Ульдемир, ты опять скучаешь? — Илия ворвалась в мой гостиничный номер шумным вихрем. — Смотри, что мне Соломон подарил!
В руках наша юная повелительница держала обыкновенный планшет. То есть, обычный для этого мира прибор.
— Илия, будущей императрице не пристало принимать подарки от посторонних людей. В первую очередь, это может быть опасно. А во вторую…
— Соломон не посторонний! Он назвал меня маленькой принцессой, и выразил желание стать моим министром финансов. Это главный коронный казначей, да?
Неужели бородатый
— И что же так заинтересовало мою маленькую принцессу в этом скучном приспособлении?
— Скучном? — возмущённая Илия топнула ногой. — Ты только посмотри, Ульдемир! Кто сказал, что люди этого мира не владеют магией?
В следующие два часа я полностью выпал из реальности, наблюдая за приключениями неизвестной девочки и мудрого медведя. Собственно, приключалась сама героиня забавных историй, а её добрый друг пытался уцелеть в могучем урагане детской непосредственности. Впрочем, доставалось там всем без исключения.
Потом меня посетило чувство совершаемой непоправимой ошибки:
— Илия, я очень прошу запомнить, что движущиеся магические картинки не являются образцом для подражания и призывом к действию. Извини, но мы тут не медведи и даже не волки.
— А почему?
— Почему не волки?
— Нет, я хочу знать, почему мне нельзя так веселиться.
— Будущей правительнице нужно учиться, а не развлекаться.
— Обязательно стану серьёзной и скучной, — согласилась Илия. — Когда-нибудь потом.
— Нужно готовиться уже сейчас. Вот я, например, вместо просмотра магических картинок постарался бы как можно больше узнать о той стране, в которую мы скоро переберёмся.
— А мне Соломон уже всё про неё рассказал.
М-да… этот может рассказать. Я не поленился навести справки о прошлом нашего мистера Хайкина, и кое-что выяснил — правду он способен сообщить только за большие деньги. А за очень большие ещё и документальное подтверждение предоставит.
— Как только обустроимся на новом месте, я обязательно найму тебе приличных учителей.
— Любых? — с непонятным подвохом спросила Илия.
— Да, любых. Для будущей повелительницы архимагистров найду, если такие здесь есть. Лишних знаний не бывает!
— Тогда я хочу научиться летать на боевом самолёте!
— Почему именно на боевом? — удивился я.
— Ладно, пусть будет не боевой, — охотно согласилась девочка. — Меня любой устроит.
— Самолёты, граф! — Мозес Свальбард тоже вломился в мою комнату без стука. Похоже, это становится традицией. — Наших хоб-гоблинов бомбят с самолётов!
Не понял… откуда у нас собственные хоб-гоблины? Народец, конечно, забавный и мирный, но что-то не припомню их представителей в рядах полка императорской гвардии. Кочевые народы севера вообще к армейской службе плохо приспособлены.
— Мозес, давай коротко и
Барон Свальбард обошёлся одним:
— Вот! — он попытался сунуть мне переговорный амулет, именуемый мобильным телефоном.
— Спасибо за подарок, Мозес, но до моего дня рождения ещё четыре месяца. Не слишком ли рано начинаешь праздновать?
Тот посмотрел на меня как на сумасшедшего и пояснил:
— Поговори.
— С кем?
— С тем, что на той стороне.
— А зачем?
Кажется, последний вопрос вызвал у сотника замешательство, с которым он справился с большим трудом:
— Вроде как нас должны были бомбить. Так получается, что хоб-гоблины несправедливо страдают.
— Это те самые дикари, с которым наши орлы упились грибной настойкой где-то на севере?
— Они самые, — подтвердил Мозес, настойчиво пытаясь вручить мне телефон. — Местный правитель принял их за нас и приказал разбомбить. Что сейчас и происходит.
Ага, слово «бомбардировка» в здешних реалиях обозначает сбрасывание взрывающихся предметов большой разрушительной силы с летательных механизмов. Бывает ещё бомбардировка побережья с кораблей, но это, как понимаю, не наш случай.
— Давай свой телефон.
Мозес с облегчением выдохнул и принялся объяснять торопливой скороговоркой:
— Вождь хоб-гоблинов, именуемых алеутами, он же глава тамошнего магистрата, называемый мэром. Оказался единственным трезвым в племени, если маленьких детей и женщин не считать. Подарил мне связной амулет в обмен на обещание… хм… замолвить за них слово перед великим и ужасным Ульдемиром Вольфом.
Врёт. Наверняка отнял понравившуюся вещицу, подарив взамен оплеуху.
Сотник правильно понял мои сомнения.
— Я не забыл поблагодарить! И ещё сказал, что дам в морду всякому, кто посмеет обидеть такого хорошего парня!
Ладно, оставим методы сбора трофеев на совести Мозеса. Лучше послушаю, чем меня порадует вождь хоб-гоблинов. Что там ещё за бомбардировки?
— Я вас слушаю! — в ответ послышалось неразборчивое бормотание на неизвестном языке. Наши хоб-гоблины в нашем мире говорят гораздо разборчивее. — Я слушаю, вашу мать!
Всё тот же голос спросил, говорю ли я по-английски. Значит, этот язык называется английским? Странно, мне сказали, что мы в Америке.
— И говорю по-английски и слушаю!
— Простите, тоуваристч дженераль, — как и все хоб-гоблины, вождь слегка растягивал гласные. — Мой русский очень плох, но я думал…
— Короче!
— Уипьем уоттка! Балалайка энд бабушка! Мы согласны провести референдум, тоуваристч дженераль, но эти долбанные янки нас бомбят. Мы даже не успели заявить о праве на самоопределение, как советовал тоуваристч полковник Свальбард, но янки уже дотянулись. Напомните вашему президенту, что русские своих не бросают. Уипьем уоттка! Они разбомбили всех туристов и сожгли мой личный катер. Это объявление войны, тоуваристч дженераль!