Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации
Шрифт:
Поэтому в крыле ярла, вход в которое постоянно охранялся, посторонних не бывало. А каждый, кто мог здесь находиться, и без подслушивания знал, что происходит.
— Элла! — Райлен появился в коридоре и широко улыбнулся, увидев меня. За два месяца он заметно изменился — словно стал спокойнее, меньше лез в бессмысленные битвы и теперь проводил куда больше времени в крепости. Хотя внешне он оставался таким же — всё та же белозубая улыбка, непослушные волосы, лёгкая борода, быстрые и ловкие движения. Разве что одежда теперь стала чуть богаче, отражая его всевозрастающий статус.
Райлен сделал несколько шагов
Вот как Густав оказался здесь раньше меня и уже успел донести ярлу о моём разговоре с Уни? Мы с Густавом ведь почти весь день были вместе, а Рей и вовсе был занят гостем из Ксин'теры?
— Да. Я хотела бы отправиться в Залесье на несколько дней, проследить за стройкой сама, — ответила я, пытаясь скрыть надежду в голосе.
— Нет, — жёстко отрезал он. — Я не могу выделить тебе достаточной охраны сейчас. Одного Густава недостаточно. Я дам тебе людей на два или три дня на следующей неделе.
Нет, нет, нет…
— Что не так? — По-видимому, я не смогла скрыть эмоций, не смогла подавить разочарование. Хотя и пыталась, не желая ввязываться в очередной разговор на тему моей свободы. Рей и так знает, чего я хочу.
— Всё так, ярл Райлен, — монотонно произнесла я, зная, что у меня нет никакого рычага влияния на него, в то время как у него на меня — множество.
Хотя Уни, например, так не считала.
Она была уверена, что ярл ради меня готов почти на всё, в пределах разумного, конечно. Не зря же он даже её освободил, когда понял, что часть денег я постоянно отправляла ей на выкуп.
Рей освободил рабыню из таверны — только чтобы сделать меня хоть немного счастливее, по крайней мере, в это верила Уни. Но не освободил меня саму. Зато он поставил на место каждого, кто осмелился нелицеприятно высказываться обо мне, называя его постельной грелкой: наказал, разжаловал, а многих и вовсе изгнал из клана — пусть и не так категорично, как Розину и Йорда.
Наверняка многие по-прежнему думали, что я его женщина. Просто теперь никто не осмеливался сказать это вслух.
— Я же вижу, что ты расстроилась, Элла, — в его серых, прозрачных глазах — бесконечное терпение и ласка. — На следующей неделе у тебя будет три дня, ты как раз успеешь вернуться перед поездкой в клан Хельфрост. Ты же понимаешь, так надо, особенно с учётом того, что на тебя пытались напасть…
Голос Райлена смягчился, он даже вновь улыбнулся, но ни его слова, ни улыбка не находили отклика в моей душе. Необходимость отпрашиваться по любому поводу, докладывать о своём окружении, неспособность распоряжаться собственным свободным временем, как обычный, нормальный человек, выворачивала меня наизнанку.
Я была рабыней. Лелеемой, защищаемой, живущей в крыле ярла и пользующейся всеобщим уважением.
Но рабыней.
И да, у Райлена была объективная причина: теперь, когда слухи о моём даре распространились далеко за пределы Блекхейвена, меня действительно пытались атаковать, даже готовили для меня специальные ловушки во время движения каравана. Враги наследника, загнанные в угол его влиянием и мощью, знали, кем я являюсь, и были уверены, что, устранив меня,
— Я хочу сказать тебе «да», Элла, но безопасность важнее. После того как мы полностью замкнём круг, станет безопаснее… — он положил руку мне на плечо, зная, что если попытается прикоснуться к чему-то ещё, я отшатнусь.
Рука на моём плече сжалась, направляя меня вглубь по коридору.
«Станет безопаснее». Райлен не сказал, что станет настолько безопасно, что он точно меня освободит.
Я ничего не ответила, понимая, что он не станет слушать моих доводов. Дело не только в безопасности, а в самом факте того, что даже в своё собственное свободное время я не могла просто отправиться на стройку родительского дома, как делали все мои товарищи по бывшему отряду. Мне нужно было спрашивать его разрешения почти на всё, и Рей не хотел менять этого, веря, что меня могут убить или что я сразу же уеду и больше не вернусь. Но, видя мою реакцию на свои отказы, Райлен и сам расстраивался.
Пропасть между нами с каждым днём становилась всё шире.
Нормально мы общались только во время поездок, объединённые делом. А в перерывах почти не разговаривали, точнее, я избегала его, насколько могла.
В гулком, мрачном коридоре показался Густав, но ярл смерил его настолько холодным взглядом, что мой охранник поспешил скрыться с наших глаз.
— Сюда, — Райлен быстро зашёл в одну из комнат и почти сразу вышел, уже не с пустыми руками. — Тебе нравится? Кузнец из Криптгарда очень постарался.
— Потрясающе… — я с восторгом провела пальцами по изображению вулкана Калту, выполненному из мелких железных колец, формирующих сетчатое полотно, которое можно было носить на плече, прикрепив к доспехам, кольчуге или даже кожаному жилету. — Вот это талант. Вам нужно привести его сюда и попросить выполнить подобное для клана Блэкторн.
— И приглашу! Я хочу, чтобы это принадлежало тебе, раз уж меха тебе не нравятся, — Райлен широко улыбнулся, протягивая мне потрясающий декоративный элемент… почти кольчуги на плечо, явно очень довольный моим восторгом.
Но я лишь отступила на шаг, понимая, что это очередной шаг… вникуда. Рею нужно отдалиться от меня, перестать так волноваться о моей безопасности, освободить меня, а не дарить подарки.
— Почему бы вам не завести наконец любовницу? — я прямо, совершенно без эмоций посмотрела на него. — Вы явно хотите заботиться, дарить кому-то подарки, и любовница или же ваша невеста подойдёт для этой цели куда больше.
В серых прозрачных глазах — боль и обида, словно я его почти ударила, предложив завести любовницу. Но, вообще-то, такое поведение совсем не походило на Райлена. До отправки Розины на пустые земли он всегда имел любовниц, меняя их часто и не проявляя ни малейшего уважения к своей невесте.
А после Розины — как отрезало. Конечно, находились те, кто молчаливо считал, что я являюсь его любовницей, но те, кто жил в крыле ярла и кто участвовал с нами в поездках, точно знали, что это неправда.
— Почему ты такая невозможная? Почему просто не можешь принять мой подарок? Пусть не как от своего ярла, но хотя бы как от друга, соратника? Тебе ведь понравилось.
— Вы мне не друг и не соратник, — я отступила ещё на шаг, неспособная откликнуться на его боль, на тоску в глазах. — Вы мой хозяин.