Личный враг Бога. Дилогия
Шрифт:
Они поели. Истосковавшийся по общению сторож все рассказывал какие-то случаи из своей жизни, все больше про похороны. Делился наблюдениями. Глеб с интересом слушал, иногда поглядывая в окно. Там, за стеклом, за ветками сирени, за железными прутьями кладбищенской ограды ходили люди. Они были по обыкновению шумны и суетливы, но стоило кому-то войти в ворота, ступить на освященную землю, под сень деревьев, как он смолкал и уходил в себя… Ни одного Двуживущего среди этих людей Глеб не заметил.
— Часто ли сюда приходят Двуживущие? —
— Очень редко, — ответил старик. — Почти никогда. Что им здесь делать?..
Спать легли рано, еще засветло. Глеб улегся на полу, на старом матрасе, хотя сторож и уговаривал его занять кровать.
Всю ночь старик беспокойно ворочался, бормотал что-то, словно продолжал беседовать со своим гостем. Несколько раз вставал, подходил к Двуживущему, заботливо поправлял одеяло.
Глеб безмятежно спал…
Он поднялся с восходом солнца.
Старик уже гремел посудой в закутке кухни.
— Я не буду есть, спасибо, — сказал Глеб.
— Почему? — Сторож, кажется, огорчился.
— Мне надо спешить. Спасибо за ночлег, я пойду.
Глеб незаметно положил золотую монетку на угол стола и вышел на улицу. Старик поспешил за ним, босой, растрепанный со сна. Остановился на пороге, наполовину высунувшись в проем двери.
Листья сирени, похожие на сердечки, вырезанные из зеленой вощеной бумаги, покрылись капельками росы. Солнце еще не поднялось над городской стеной, и густая тень закрывала всю видную отсюда часть города.
— До свидания, господин, — попрощался кладбищенский сторож. И Глеба позабавила мрачная неоднозначность этих обычных, вроде бы, слов. Он обернулся, поднял руку.
— Прощай.
Сгребая ладонью влагу с листьев, на ходу умываясь росой, Глеб прошел по узкой тропинке, направляясь к кованым воротам.
Перед тем, как покинуть кладбище, он остановился, задрал голову.
В высоких кронах галдели птицы. Черные корзины вороньих гнезд пустовали — уже не нужны, птенцы давно высижены. Шевеля, тревожа листву, срывались с ветвей тяжелые капли, падали вниз, звонко шлепали о траву…
Пожалуй это было лучшее место во всем Городе.
Еще раз махнув рукой сторожу, Глеб вышел за кладбищенские ворота и остановил первого попавшегося человека.
— Где здесь поблизости можно перекусить?
Прохожий махнул рукой, указывая направление, и заторопился дальше. Здесь все были слишком заняты.
Добрый час проплутал Глеб по узким переулкам, прежде чем отыскал это заведение.
В харчевне было многолюдно. С кухни несло подгорающим мясом, резко пахло луком, пивом и чесноком.
Лавируя меж столиков, Глеб подошел к стойке и обратился к хозяину:
— Приготовьте еды на десять дней — хлеб, солонина, рис, мука. Что там еще у вас есть?
— Есть сухие фрукты из восточных земель.
— Хорошо, а пока дайте пива и мяса. Но не подгоревшего,
— Да, господин. — Хозяин дернул за провисшую над стойкой веревку, и за прикрытой кухонной дверью звякнул колокольчик. Через минуту из кухни вышла женщина в халате с закатанными рукавами. Хозяин быстрым шепотом передал ей заказ. Женщина молча выслушала, кивнула и ушла, вытирая красные руки о халат. Хозяин вновь повернулся к Глебу.
— Уезжаете, господин? — спросил он, нацеживая из бочки пенистую янтарную жидкость.
— Да, — ответил Глеб.
— Сейчас многие уезжают. Говорят, Город перестал быть надежным убежищем. Король всерьез обеспокоен… Вы слышали, что случилось вчера ночью?
— Нет.
— Крыса… — Бармен выставил на стойку глиняную кружку с пивом, быстро сбегал на кухню и вернулся с тарелкой, на которой ароматно дымились свиные ребрышки под чесночным соусом. — Здоровенная крыса перегрызла глотку господину Терриблану. Когда в дом зашли стражники, она сидела на залитой кровью кровати и облизывалась. Она столько сожрала, что не могла сдвинуться с места. Это ужасно!
Глеб нехотя ковырнул вилкой в тарелке. Мясо было отлично приготовлено, но аппетит вдруг бесследно испарился.
— И что же еще говорят в Городе? — осведомился он у замолкшего было хозяина.
— Многое говорят, господин. Я слышал, что из дома господина Терриблана пропала очень ценная вещь. Видно, эта крыса была не одна…
Глеб все же съел мясо, и, потягивая пиво, стал ждать, когда принесут заказанные им продукты.
Хозяйка не торопилась. Глеб начал терять терпение, тем более, что кружка его уже опустела.
Тем временем людей в харчевне прибывало. Двери постоянно хлопали, то впуская, то выпуская все идущих и идущих посетителей. Близился полдень — самое горячее время в закусочных. Все столики были заняты, перед стойкой не осталось свободных мест. То и дело Глеба толкал в бок чей-нибудь локоть. В воздухе висел сладковатый запах человеческого пота, перебивая все остальные ароматы. Было жарко и душно. Кругом гудели голоса, бряцали доспехи, звенела посуда.
— Ваши продукты, господин. — Из кухни вышла женщина и подала Глебу холщовый мешок. — На десять дней.
— Спасибо, — сказал ей Глеб и протянул два золотых.
Женщина отрицательно покачала головой и показала на маневрирующего меж столиками хозяина.
— Все ему, — сказала она.
— Эй, хозяин! — крикнул Глеб, подняв руку и щелкнув пальцами.
— Одну минуту, — отозвался тот и через мгновение оказался за стойкой. Он принял деньги, сказал:
— Заходите еще, — и стал быстро подсовывать кружки под струю пива, бьющую из врезанного в бочку крана.
Глеб отошел от стойки, и тотчас его место занял мускулистый здоровяк варварского вида — одетый в рваные волчьи шкуры, со щербатой саблей за поясом; от него сильно разило псиной и застарелым потом.