Личный враг императора
Шрифт:
— Ты в курсе, что мой личный номер довольно сложно достать и его знают очень немногие?
— Теперь да, в курсе, — кивнул я.
— А как думаешь, сколько звонков я получил вчера и сегодня касательно тебя?
— Не знаю.
— А я тебе скажу, Вальдер. Двадцать три. И это притом, что в какой-то момент мне все надоело, и я перестал отвечать.
— Да, тяжело быть главой клана, — с нотками сочувствия сказал я.
Максим Петрович осуждающе покачал головой:
— Эх, вернуть бы тебя обратно в Раздорскую.
— Так я и не против. Тут, конечно, весело, но дома тоже есть, чем заняться.
—
— Как? — поинтересовался я.
— Завтра в Кремле официальное мероприятие. Годовщина восшествия на престол Его Императорского Величества Государя Андрея Борисовича. Мы приглашены. Ты пойдешь со мной. Так я решил тебя наказать.
— Засада… — негромко выдохнул я.
— Вот именно, Вальдер, — усмехнулся патриарх.
— Ладно, с этим понятно, — сказал я. — А что насчет сегодняшнего вечера? Я могу быть свободен?
— Снова в «Боярский кус» собрался? — сразу разгадал мой нехитрый замысел патриарх.
— Так и есть, — подтвердил я и добавил: — Надо показать столичным боярам, что я не собираюсь прятаться и никого не боюсь.
— Это правильно, — согласился Максим Петрович. — По всем понятиям так. Но ты понимаешь, что теперь так легко не будет, и против тебя выпустят реальных бойцов?
— Конечно.
— И все равно намерен идти, чтобы побеждать?
— Да. Они знают, что я системщик и подготовятся. Но никому не известен мой настоящий уровень. Да и помимо этого есть парочка серьезных козырей. Поэтому я в себе уверен.
— Отлично. Будет тебе поход в логово бояр. Но мы пойдем с тобой, поддержим своего родича. С Райкиным я уже договорился. Нам забронировали лучший столик.
«А вот это уже хорошо. Веселье явно выходит на новый уровень», — с удовлетворением подумал я, и мы подъехали к нашему столичному особняку, где нас встречали не только местные слуги, но и две моих девушки, Варя и Анжелика. Судя по всему, их прислали в Москву, чтобы я меньше бродил по улицам в поисках приключений. Ведь, чем больше времени я стану проводить с ними, тем меньше возможностей учинять безобразия. Уверен, что именно так рассудил наш хитрый патриарх, и в этом имелся определенный смысл.
Глава 20
20.
В ресторане боярина Райкина сегодня аншлаг. Все столики заняты не только в главном зале, но и в баре. Собрались сливки столичного общества. В основном, конечно же, представители боярского сословия. Хотя были и просто очень богатые люди, купцы и промышленники, которые работали на государство, то есть на императора, и потому находились под его опекой. Таких людишек трогать нельзя. Даже клану Хортовых, случись у нас с ними серьезный конфликт, придется объяснять, почему пролилась кровь. Ведь они, все эти торгаши и фабриканты, в политику и дворянские дрязги не лезут, а пользу стране приносят, производят новейшие виды вооружений и ширпотреб, добывают ресурсы и дают рабочие места простолюдинам, платят налоги и всегда на стороне правящего режима. Себя они, конечно, тоже не забывают и никогда не бедствуют, но в боярское сословие и вольное дворянство не стремятся. Так уж исторически сложилось.
Отвлекся. Про олигархов, многие из которых наследники тех хватких ребят, кто успел поучаствовать в распиле советского
Метрдотель встретил нас, то есть патриарха, моего отца и меня, на входе. Поприветствовал и лично проводил к нашему столику.
Пока шли, я обратил внимание на то, что Максим Петрович знаком с многими людьми, кто сегодня посетил ресторан. Его взгляд скользил по лицам, и он постоянно отвешивал знакомым вежливые короткие кивки, а в сторону некоторых хмурился, явно, показывая, что не рад их видеть. А когда мы присели и сделали заказ, патриарх посмотрел на меня и спросил:
— Вальдер, кого знаешь в этом зале?
Я осмотрелся и ответил:
— В этой жизни никого. А с учетом прошлой примерно каждого третьего. Если не лично пересекался, то запомнил лицо из новостных блоков.
— Посмотри налево, — велел он.
Покосившись в указанную сторону, я скользнул взглядом по четверке господ с угрюмыми лицами. Серьезные мужчины. И одеты примерно одинаково. Все в черных костюмах.
— Знаю этих гадов, — отвернувшись, сказал я Максиму Петровичу. — Начальник Тайного приказа боярин Стрелецкий со своим заместителем Хабировым, глава Московской жандармерии Густеев и куратор столичных журналистов Зинчук.
— Верно, — подтвердил патриарх и задал новый вопрос: — Как думаешь, почему они вместе?
— Это одна команда единомышленников. Та самая, которая даже после замирения с императором все равно готова вредить нашему клану.
— Так и есть, Вальдер. Ты сам сделал такой вывод или подсказал кто?
Верный ответ мне подсказала интуиция. Но я свой системный навык упоминать не стал, а ответил коротко:
— Сам до всего додумался.
Дед был удовлетворен и одобрительно кивнул.
Вскоре принесли наш заказ, и мы приступили к ужину. Ели без спешки, иногда что-то обсуждали. И так прошло примерно двадцать пять минут.
За это время напряжение в зале постоянно нарастало. Оно словно бы сгустилось. Казалось, что еще немного, и его можно будет потрогать рукой. Это почувствовал не только я, и Максим Петрович сказал:
— Скоро начнется.
— Да, — согласился с ним отец и покосился на меня. — Как думаешь, кого на тебя натравят?
— Наверняка, родственников Шершина, Митрофанова и Сулейманова. Возможно, еще итальяшки профессионала наймут. Ну и нельзя исключать, что вот эти самые господа, что слева от нас, кого-то выставят. Но не явно. Они вроде как лица не заинтересованные. Поэтому постараются подвести своего бойца в самом конце, если я выживу.
— Митрофановых и Сулеймановых не будет, — вставил патриарх. — Мне звонили главы этих родов. Претензий к тебе нет. Вот только просят родовые перстни вернуть. Но я сказал, что это твои трофеи. Личные. Значит, вопрос не ко мне.
— А что насчет оружия и артефактов? — спросил я.
— Насчет этого разговора не было, — покачал головой Максим Петрович.
— Логично, они ведь навели справки и знают, что если за родовые перстни мы не цепляемся, то трофейное оружие и артефакты никогда не отдавали, — усмехнулся батя и, приподняв бокал с вином, словно невзначай посмотрел на вход в зал и добавил: — А вот и первый смертник, я так думаю.