Личный выбор
Шрифт:
Ворон в который раз покосился на прислонившегося к гранитному ограждению реки чуть поодаль невысокого парня в кожанке и черной вязаной шапочке.
— Вы поможете мне еще раз? Умоляю! — снова уже почти истерическим тоном спросила Ира. — У меня есть деньги. Только назовите свою цену!
— У тебя столько нет, — улыбнулся Северов. — Короче... Я хочу посмотреть на таблетки, прокрутить фильм и узнать все про окружение твоего отца.
Девушка молча протянула ему извлеченные из внутреннего кармана плаща диск и капсулу.
— А теперь напряги
Через четверть часа Ворон услышал все, что хотел, а точнее — что смог вытянуть из Ирины. Теперь он не сомневался, что против олигарха действовала какая-то очень серьезная команда, а не просто группа мелких вымогателей.
— Прямой опасности ни для тебя, ни для твоего
отца я не вижу, — как можно безмятежнее сказал Северов. — Как только у меня будет информация, я сброшу сообщение по Интернету. В любом случае, я скажу, как действовать дальше...
СЕКЬЮРИТИ
Пионеры вломились в административный модуль Северного рынка по-хозяйски, пинком открыв входную дверь и оказавшись в небольшом, украшенном искусственной зеленью помещении.
Охранник в камуфляже вскочил со стоящего у лестницы кресла и, выхватив из-за пояса резиновую дубинку, решительно двинулся на трех незваных гостей.
— Приема нет! — грозно заявил охранник, профессионально оценивая расклад сил и возможные мотивы появления стоящих перед ним наглых типов в модуле администрации, где размещались бухгалтерия, служебное помещение для охраны, хозяйственный отдел, кабинет директора и комната для деловых переговоров, чаще используемая для банальной коллективной пьянки шефа и его челяди.
— Главный у себя? — проигнорировав лай охранника и указав рукой с зажатым в ней крохотным мобильником — новым, купленным уже за «свои» деньги — на лестницу, с добродушным лицом спросил Чахлый.
За его спиной маячила красная рожа Биты, а рядом, по-блатному крутя ключи на длинной цепочке, нетерпеливо покачивался на носках пижонски одетый Доцент.
— Я же русским языком сказал, приема нет! — страж ворот, недвусмысленно похлопывал по свободной ладони двуручным полицейским дубиналом.
Час назад, как и каждое воскресенье, в конце короткого торгового дня, когда происходил подсчет прибыли, он получил строгий приказ начальства никого не пропускать.
— Завтра приходите, после одиннадцати... Здесь, — камуфляжник кивнул на пустой стол справа от лестницы, — будет секретарь, с ней и договоритесь о приеме. А сейчас попрошу вас покинуть помещение! — И охранник ткнул дубинкой в сторону входной двери, сделав шаг вперед.
— Как скажешь... друг... как скажешь! — миролюбиво улыбнувшись, пожал плечами Чахлый и незаметно толкнул стоящего за спиной Биту локтем. А потом демонстративно повернулся к секьюрити спиной и вдруг, с разворота, нанес ему сокрушительный удар кулаком в лицо, а потом, почти без паузы — коленом в пах. Последний, завершающий удар двумя сцепленными в замок руками
Протяжно захрипев и выронив покатившуюся по полу дубинку, камуфляжник тяжело рухнул сначала на колени, а потом на бок.
— Для нас, падло, эти двери всегда открыты! — сплюнув через щербину в зубах прямо на секьюрити, грозно процедил вынужденный держать марку лютого злодея Доцент. — Запомни нас хорошенько, пес поганый, и больше ни с кем и никогда не путай!
— Лежи смирно и не рыпайся, дернешься — кончу враз! — сухо предупредил хрипящего, конвульсивно вздрагивающего охранника Чахлый и, кивнув остальным, первым стал уверенно подниматься по лестнице.
Бита, не удержавшись от соблазна, дважды пнул лежащего мужика ногой в живот и бодро последовал за главарем.
Лестница, состоящая из двух пролетов, заканчивалась алюминиево-стеклянной дверью, которая, так же как и входная, оказалась не заперта.
Толкнув ее, Пионеры оказались на втором этаже.
В холл выходило всего три белых двери, на каждой из них имелась медная табличка, так что ошибиться было невозможно.
— Значит, здесь, — пробормотал Чахлый, указывая пацанам на самую дальнюю дверь с табличкой «Администрация», из-за которой отчетливо слышались приглушенные голоса.
Хотя Чахлый и нацепил на себя маску хладнокровного головореза, было заметно, что он волнуется.
— Значит, так, пацаны, сначала базарим с барыгой без хамства, дальше посмотрим... Будет бакланить, встанет в позу, тогда начнем грузить по полной программе! — изложил он на правах главаря тактику предстоящих тёрок с директором небольшого, но расположенного в самой гуще престижных новостроек, а следовательно, приносящего солидный доход, нового продуктово-вещевого рынка из трех десятков модных торговых модулей.
Предстоящая беседа, впрочем, не выглядела слишком сложной по содержанию, но она могла иметь куда более серьезные последствия, чем вчерашне-позавчерашняя удачная прикрутка трех мелких фирмочек, после гибели Кая на время оказавшихся без «крыши». Их владельцы, навидавшиеся уже всякого, без эксцессов, прямо-таки философски восприняли визит новой братвы, обозначившей себя преемниками империи Кая. Какая коммерцам, к ебеням, разница, кому максать — лишь бы бизнес мутить не мешали...
Так что почин удался, по оставленному барыгам номеру мобилы никто из конкурентов не звонил, и никаких стычек не ожидалось.
Однако Северный рынок был первым неприятельским бастионом, который предстояло взять жаждущим признания у братвы Пионерам. Дело в том, что еще неделю назад его хозяин, некто господин Гордеев, находился под «крышей» злейшего врага их тогдашнего босса Кая — Алтайца, регулярно отстегивая профсоюзные взносы в общак его группировки...
— Пошли! — выдохнул Чахлый и опустил ладонь на медную дверную ручку, поворачивая ее вниз и широко распахивая дверь в кабинет директора рынка.