Лицо любви

Тиммон Джулия

Кристина не сдержалась и криво улыбнулась. Может, кто-то не смел и мечтать об участи официантки, она же с самых первых дней чувствовала, что это занятие совсем не по ней.

— Не прибегу, можете быть уверены.

Через несколько минут разговор закончился. Из кафе, хоть оно и располагалось в престижном районе, и так буквально неделю назад уволились сразу две официантки; мысль о необходимости искать замену еще и третьей, разумеется, не обрадовала хозяйку. Пытаясь удержать работницу, она пообещала, что через месяц повысит ей жалованье, под конец даже прибавила, что бывает слишком строга.

Кристина удивилась, но не изменила решение.

Выйдя из кабинета, она чуть не столкнулась с Летицией. Та поспешно прикинулась, будто всего лишь шла мимо и приостановилась поправить чулок. Плохо маскируя желание съязвить, она полюбопытствовала:

— А почему ты без фартука? Уволили?

Опять пыталась подслушать, подумала Кристина. Бедняга! Кроме сплетен и заигрываний с мужчинами ее больше ничто не интересует.

— Нет, повысили. Буду теперь всеми вами командовать. — Кристина хитро подмигнула разинувшей рот Летиции и пошла к выходу, еще не веря, что тяготы официантской жизни почти остались для нее в прошлом.

На улице, в толпе куда-то спешащих людей уверенности в Кристине заметно поубавилось. Слабость усиливалась, начинала болеть голова; в довершение всех бед Оливер упорно не отвечал на звонки. Время близилось к шести — в этот час он, взяв из холодильника бутылочку с холодным пивом, обычно уже лежал на диване перед телевизором.

Может, кто-то заинтересовался его работами? — пришла Кристине на ум обнадеживающая мысль. Впрочем…

Усомнившись в справедливости своей догадки, она едва заметно пожала плечами. Картины Оливера не покупали вот уже почти год, последнюю он продал после выставки, которую в начале ноября организовал с помощью богачки-тетки. За ее счет он и жил все это время. Ну и, естественно, на заработки своей подруги — самой Кристины.

Рассеянным жестом заправив за ухо прядь блестящих темных волос, Кристина машинально, уже раз в седьмой, набрала домашний номер. Длинные гудки зазвучали как будто нуднее и монотоннее обычного. Ответа снова не последовало.

— Проклятье, — одними губами произнесла Кристина.

Где он пропадает? Почему в столь тяжелую для меня минуту не чувствует, что мне нужна поддержка?.. Тяжелую? — переспросила она у самой себя. Но ведь буквально четверть часа назад ты была убеждена, что, отделываясь от опостылевшей работы, наконец-то сваливаешь с плеч тяжелый груз, твердила себе, мол, теперь можно вздохнуть свободно и жить счастливо. Верно, только вот…

С ее губ слетел вздох. Верно, повторила она мысленно. Только как ты теперь будешь оплачивать счета за телефонную связь и электричество? На что станешь жить сама и кормить Оливера?

Еще один вздох. От безрадостных дум становилось тошно. Руки и ноги сделались тяжелыми, будто к ним привязали по гире, в груди давило.

Ладно, не вешай нос, попыталась она взбодриться. Устроишься на другую работу, причем на такую, которая будет по душе. Город ведь огромный, что-нибудь подходящее рано или поздно обязательно найдется. А Оливер, может быть, просто спит…

Она знала, что от столь настойчивых звонков проснулся бы и полуглухой, но сейчас предпочла не задумываться об этом, желая скорее обрести покой. Хотя бы его подобие.

В

метро было людно и шумно. Кристина как обычно сбежала бы по эскалатору вниз, дабы быстрее сесть в вагон и добраться до дома, но сил почти не оставалось. И все больше болела голова.

Едва сойдя с бегущих ступеней, она услышала шум приближающегося поезда, с трудом заставила себя ускорить шаг, но на повороте слегка покачнулась и налетела на шедшего в противоположную сторону человека. Он инстинктивно выставил вперед руку и зацепил сумку Кристины. Та сорвалась у нее с плеча и полетела на пол.

— Простите, пожалуйста. Я… — Кристина вскинула руки и беспомощно их опустила.

Незнакомец наклонился и поднял сумку. Как раз в это мгновение раскрылись двери остановившегося поезда. Если бы Кристина схватила сумку и подбежала к вагону бегом, то наверняка успела бы в него заскочить, но она посчитала, что это будет выглядеть крайне невежливо и лишь незаметно вздохнула, сожалея, что из-за проклятого недомогания вынуждена целый день страдать.

— Возьмите. — Незнакомый парень протянул сумку.

Взяв ее, Кристина впервые взглянула ему в глаза. Ей показалось, она их уже видела — может, мельком, где-нибудь в толпе, или они просто походили на глаза кого-то из знакомых. Она внимательнее посмотрела на лицо незнакомца, легонько качнула головой, решив, что не знает его, и проводила тоскливым взглядом тронувшийся с места поезд.

— Торопитесь? — спросил парень, заметив, что она расстроена.

Кристина провела по лицу рукой, попробовала улыбнуться — получилось печально и весьма ненатурально — и пожала плечами.

— Сама не знаю.

Парня ответ позабавил. Уголки его губ приподнялись, в обрамленных прямыми густыми ресницами синих глазах блеснули огоньки.

— Не знаете? Как это?

В порыве поделиться с кем-нибудь своими бедами, Кристина чуть было не начала рассказывать незнакомцу о том, что ужасно себя чувствует и что добровольно ушла с работы. Но вовремя одумалась. Я ведь его совсем не знаю, сказала она себе. Надо еще раз извиниться и скорее идти своей дорогой.

— Впервые в жизни встречаю человека, который мчится к поезду в подземке, чуть не сбивает с ног прохожего и при этом даже не знает, спешит ли он. Точнее, она. — Улыбнувшись во весь рот, отчего в его глазах снова вспыхнули огоньки, незнакомец окинул ненавязчиво быстрым, но восхищенным взглядом блестящую завесу Кристининых волос.

Она немного смутилась и, потупившись, тихо повторила:

— Простите…

— За что? За то, что вы потерялись во времени? Или забегались с делами? — продолжая светло улыбаться, спросил парень.

— За то, что чуть не сбила вас с ног, — сказала Кристина, поднимая глаза.

— Пустяки. Я не упал, даже не ранен. — Он засмеялся, и оттого, насколько утешающе дружески зазвучал его смех, смятение, не дававшее Кристине покоя, немного улеглось.

Чудеса, подумала она, сознавая, что должна как можно скорее прекратить разговор с посторонним, однако, вопреки всем правилам приличия, желая продлить его. Я страстно хочу, чтобы меня поддержал любимый, но он будто сквозь землю провалился, а помогает мне тот, кого я совсем не знаю. Пусть невольно, даже не догадываясь об этом…