Лицо суфизма
Шрифт:
исламского ученого.
Того, кто незнаком с историей наших стран, может удивить то, насколько погрязли в
невежестве наши народы. Я же говорю: если бы этот человек почитал историю и узнал о
притеснении, гонениях и массовом истреблении по самым ничтожным причинам, а то и
вовсе без причины, имевшем место в наших странах, его удивило бы то, что у нас
остались даже эти крупицы знаний.
Несмотря на все это – Хвала Аллаху, – ясно видно, что Аллах сохранил
связанные с ней науки от исчезновения, и частички их остались здесь и там у людей, знающих арабский язык и религию, хотя и были скрываемы. Люди эти обучили тайно
некоторых стремящихся к знаниям. И я был одним из тех, кто учился по этой системе, в
обстановки полной секретности. Что же касается выезда из страны для поступления в
один из исламских университетов в то время, то это было делом практически
невозможным. Об этом не стоило и мечтать, поскольку все мы находились в самой
большой в мире тюрьме, именуемой Советским Союзом и отделены от остального мира
плотным и непроницаемым «железным занавесом».
Обучение наше проходило по программе, разработанной в прошлом. В ней было много
хорошего, это не стоит отрицать. Однако и недостатков у нее было немало. Она
отграничивалась книгами и источниками, которые имелись у нас в старые времена, и
среди них не было книг, разъясняющих правильную ‘акыду, которая была у наших
праведных предков (саляф), вроде книг имамов по ‘акыде и книг Ибн Теймийи,
Мухаммада ибн ‘Абду-ль-Ваххаба и других, известных своей чистой и правильной
‘акыдой, а также призывом придерживаться Сунны и бороться с нововведениями.
Что касается фикха, то все мы в Чечне и Дагестане изучали книги по шафи’итскому
мазхабу и были фанатично привержены ему, и никто не имел права выходить за его
пределы, кроме как в исключительных случаях и при определенных условиях. А в
Средней Азии, Казахстане и Татарстане люди придерживались ханафитского мазхаба и
были привержены ему как мы – шафи’итскому, если не больше.
По ‘акыде условно мы были аш’аритами. По правде говоря, мы не уделяли ‘акыде такого
внимания, которое заставило бы нас изучать нашу ‘акыду, познавать ее тонкости и
подробности, сравнивать ее с другой ‘акыдой, которая противоречит ей, искать различия, вступать в дискуссии с теми, с кем у нас есть разногласия, и подкреплять свое мнение
доказательствами из Корана и Сунны и доводами разума. Ничего такого не было. Но,
когда разговор заходил об ‘акыде мы традиционно относили себя к аш’аритам, поскольку
так делали наши отцы и деды, а вовсе не потому что хорошо понимали
убеждены в ее правильности. Единственной книгой по ‘акыде, которую мы изучали, был
труд «Шарх ‘акыда ‘Умар ан-Насафи» Са’ду-д-дина ат-Тафтазани. Однако и ее мы
изучали уже на последних стадиях обучения, и проходили мы ее поверхностно.
Что касается книг по грамматике арабского языка, то им уделяли гораздо больше
внимания и изучались они глубже и подробнее, так, что порой их изучение занимало по 15
лет. И кто завершил изучение всех этих книг, считался очень сильным специалистом в
области грамматики и действительно прекрасно владел языком, особенно, если он учился
усердно и с пониманием.
В таком положении мы оставались какое-то время, пока Аллах не оказал нам в последние
годы великую милость, разорвав перед нами «железный занавес», и мы, наконец,
получили возможность выезжать за этот «занавес», будь то для хаджа, ‘умры, учебы или
торговли. И у нас появились книги и сочинения, которых никогда не было ни у нас, ни у
наших отцов. Мы прочитали их, поняли, и изменилось многое из того, что было перенято
нами от отцов. Мы обнаружили, что в нашем поклонении и поклонении наших отцов было
множество нововведений и заблуждений, а в нашей ‘акыде – того, что противоречит
‘акыде наших праведных предков. Мы стали искать, изучать и исследовать, и, в конце
концов, пришли к выводу, что многие из наших убеждений ложны, а то, что в этих книгах
– истина. Тогда мы твердо решили вернуться к истине, взяли за основу Коран и Сунну, отказались от фанатичной приверженности мнениям и мазхабу определенного человека и
последовали ‘акыде наших праведных предков, вроде четырех имамов и тех, кто следовал
их путем – шейхов Ислама Ибн Таймиййи и Мухаммада ибн ‘Абду-ль-Ваххаба (да
помилует их Аллах).
И мы не скрывали перемены, произошедшей в нас, и нашего возращения к истине от
окружающих, но призывали людей и учащихся у нас к тому, что открылось нам. Были
среди них те, кто поддержал нас – в основном молодежь, были и колеблющиеся люди –
большинство из них среднего возраста. Были и возражающие – в основном, старики и
люди пожилые. Сначала нас было мало, но с течением времени и распространением этих
книг, когда призыв достиг большого числа людей, наши ряды пополнились, и
поддерживающих нас стало больше – так, что количество их стало измеряться тысячами.
Российские власти следят за нами и собирают сведения о нас. Они осознали серьезность