Лицом к лицу
Шрифт:
– Я с бородой, не отличаюсь особой худобой...
– Ну и я не скелет. Ждите. Чус!
Я вернулся в отель, спустился в маленькое кафе и попросил хозяйку предупредить, если кто-либо станет меня спрашивать.
– Кого вы ждете?
– спросила почтительно-веселая, как и все хозяйки кафе, женщина.
– Господина Музи.
Ее глаза округлились, она еще более весело и уважительно пробросила свое легкое, французское "о ля-ля!" и поставила передо мною кофе, джем, масло и рогалики.
Через двадцать минут мадам легко подпорхнула ко мне, снова сделала круглые глаза, в которых метался смех, изумление и посул:
– Месье, вас ждут!
...Вокруг фермы Пьера Музи пасутся прекрасные кони; дом построен в старофранцузском стиле; много света, темное дерево внутри, ослепительная белизна снаружи.
На стенах кабинета, который как-то странно в ы н е с е н из дома, соединен с ним маленьким коридорчиком, словно бы перешейком, развешены медали и призы:
– Я был многолетним чемпионом Швейцарии по
– Это моя главная страсть, все остальное лишь прилагаемое; времяпрепровождение... Ну, с чем пожаловали?
Я рассказал ему о той информации, которую раздобыл доктор Пауль Колер из ГДР. Главный вопрос: что Пьер Музи знает о грузовиках Красного Креста со швейцарскими номерами в районе Веймара в апреле сорок пятого года?
– Хм, кому, как не мне, знать про эти грузовики... Отчего только вас это интересует?
– Оттого, что на швейцарских грузовиках могли вывезти ценности гауляйтера Коха, ящики с Янтарной комнатой и другие русские культурные ценности в никому не известные, самые секретные депо под землею, в горах, в Тюрингию или Саксонию. Если у вас есть информация об этих машинах, о том, как и почему они попали в рейх, можно продолжать работу, искать шоферов, механиков, тех, кто сопровождал машины...
– Про шоферов и механиков я не знаю, а сопровождал грузовые машины мой брат Бенуа...
– Я могу с ним увидаться?
Пьер Музи молча посмотрел на меня, ничего не ответил, поинтересовался:
– Вам известно, кем был мой отец?
– Одним из руководителей Красного Креста. Нет?
– Ничего подобного. Во время войны он был частным лицом с приставкой "экс". Экс-президент Швейцарии. Да-да. И никакого отношения к Красному Кресту не имел, хотя поддерживал постоянный контакт - в последние месяцы войны - с Гиммлером и Шелленбергом. А началось все с того, что к отцу обратились с просьбой похлопотать перед шефом гестапо Франции генералом Обергом за семью из Монтре, брошенную в парижскую тюрьму "черными". Отец согласился, хотя все убеждали его, что предприятие безнадежно, ибо гитлеровцы не выпускали евреев из концлагерей. Но дело в том, что шла весна сорок четвертого. Восточный фронт трещал, да и к тому же жена несчастного узника была швейцарской подданной.
...Словом, Оберг решил устроить из этих двух арестантов предмет торга. Он их отпустил, и взамен на этот "акт доброй воли" осенью сорок четвертого, в октябре уже, после вторжения союзников и выхода Красной Армии к границам рейха, были начаты переговоры между отцом, с одной стороны, и Шелленбергом и Гиммлером - с другой. В Берлин экс-президента привез мой брат, молодой офицер швейцарской армии Бенуа, прекрасный водитель, один из лучших спортсменов Швейцарии. Финансисты предложили - через Музи - уплатить нацистам деньги, если Гиммлер выпустит из концлагерей арестованных; американская администрация гарантировала визы освобожденным; отец должен был передать пять миллионов французских франков Красному Кресту в обмен на освобожденных узников. (Естественно, речь шла о родственниках еврейских финансовых боссов; судьба 600 тысяч несчастных, еще не уничтоженных в газовых камерах, не так волновала боссов из Монтре, которые прежде всего и радели о миссии Музи. Более того, в обмен на освобождение родственников они брались начать публикацию материалов в США и пользу сепаратного мира с рейхом. Видимо, не обошлось тут без тех кнопок, на которые нажимал Аллен Даллес, постоянно мечтавший о сохранении военной машины рейха и повороте ее против русских союзников на Востоке.
– Ю. С.) Первая партия, около тысячи узников, была переправлена через пограничную Констанцу из концлагеря смерти Терезиенштадт в Швейцарию в феврале сорок пятого года. В обмен на новенькие автомашины и бензин Гиммлер разрешил освободить еще одну партию узников, но тут в дело вмешался начальник секретной полиции безопасности рейха Эрнст Кальтенбруннер, враг Шелленберга, человек, связанный лично с Гитлером. На первый взгляд он действовал фаначтично, в духе приказов фюрера: "Никаких мирных переговоров! За пособничество в освобождении из концлагеря еврея, американца или англичанина - расстрел на месте!" Однако на самом деле, как показывают новые материалы, открывшиеся после посещения фермы в Дюдингене, все обстояло куда сложнее. Оказывается, сам Кальтенбруннер имел к о н т а к т н о г о человека, штандартенфюрера СС Беккера, который поддерживал тайные связи с неким Салли Мейером, обосновавшимся в Швейцарии, представлявшим, видимо, крупнейших денежных тузов из-за океана. Этот контакт "Беккер - Менер" сулил Кальтенбруннеру невероятные барыши. Естественно, Кальтенбруннер и его люди "стреляли" по Шелленбергу и Гиммлеру, которые встречались с экс-президентом Музи, как по конкурентам в долларовом бизнесе. Кальтенбруннер блистательно провел операцию против Шелленберга и Гиммлера. Его люди в Швейцарии, при поддержке Мейера, напечатали ряд статей в пользу Гиммлера. Кальтенбруннер немедленно доставил эти газеты рейхсминистру пропаганды Геббельсу и двум главным антисемитам peiixa - Розенбергу и Юлиусу Штрайхеру. те подняли скандал. "Подыхать надо всем вместе!
– вот что было в подоплеке истерики.
– Не позволим одному Гиммлеру спастись, он должен кончить так же, как мы!" А дальше торг приобрел еще более сложные а к ц е н т ы. Поскольку в рейхе уже все
– Последний раз, - продолжал между тем Пьер Музи, - мой брат Бенуа отправился в рейх девятого апреля сорок пятого года. Он прибыл в Бухенвальд и стал свидетелем страшных сцен насилия над узниками. Все обещания Гиммлера оказались конечно же блефом. Бенуа поехал в Берлин. Оттуда он выехал вместе с Герингом четырнадцатого апреля. Именно тогда и прибыли в Германию колонны машин Красного Креста...
– А как бы порасспросить об этом более подробно Бенуа?
– Бенуа погиб в Париже во время автогонок, при загадочных обстоятельствах, - ответил Пьер Музи.
– Все тайны ушли с ним. Я теперь по-новому начал думать о его трагической кончине... А про то, кто вам дал мой телефон, я спросил неспроста: до недавнего времени я был начальником разведки Швейцарии и вес контакты с иностранцами, а особенно красными, были для меня невозможны без санкции высших руководителей...
Итак, и в этом вопросе Пауль Колер оказался прав, как никто из исследователей: действительно, машины Красного Креста были в Тюрингии и Саксонии в апреле сорок пятого. Более того, как мне удалюсь выяснить (архивных подтверждений, впрочем, ни у меня, ни у моих собеседников нет, да и смешно предполагать, что т а к о е записывалось), во время последней поездки Бенуа Музи, что-то около двадцатого апреля, м а ш и н ы Красного Креста о к а з а л и с ь н а т е р р и т о р и и, т о л ь к о ч т о з а н я т о й К р а с н о й А р м и е й, п р о б ы л и т а м н е с к о л ь к о ч а с о в и вернулись на запад. Кто вел эти машины? Какие места они посетили? Что вывезли? В каких количествах? Куда доставили? Ведь тогда у нацистов не было ни капли бензина, самолеты не поднимались в воздух, стояли танки, а швейцарские и шведские машины прибывали со своими запасами горючего. Но швейцарские ли шоферы вели машины на восток и обратно? Не попросили ли немцы из СС эти машины у Бенуа Музи, чтобы "привезти узников из других мест"? А сами в это время перепрятали культурные сокровища на иностранных машинах. Или они это сделали вместе со швейцарскими шоферами? Какова в таком случае их судьба?
...Это тоже надо выяснять, поднимать архивы, возвращаться в Женеву, добиваться разрешения поднять фонд президента Международного Красного Креста, ехать в Стокгольм, просить права познакомиться с документами графа Бсрнадота, который также поддерживал контакты с Вальтером Шелленбергом и был тем именно человеком, который вывез в Швейцарию больного Бенуа Музи, спасая его от смерти под бомбами в самом конце апреля сорок пятого. (Я вспомнил Шпеера, когда тот говорил о машинах Красного Креста возле Гамбурга, по дороге в Данию, а оттуда - в Швецию. Звено в цепи, разве нет? А что если часть машин Красного Креста, загруженных сокровищами, была передислоцирована гиммлеровцами не в Швейцарию, а, наоборот, на север? Может быть, кто-либо в Стокгольме знает об этом?)
...И конечно же надо поднять в Париже все материалы об обстоятельствах гибели Бенуа Музи, посмотреть газеты и журналы тою периода, соотнести с событиями в мире, особенно с томи, которые связаны с продолжением поиска бывших крупных нацистов, ушедших от справедливого возмездия. Ведь эти страшные б ы в ш и е жили и живут очень богато, живут на к р а д е н о е, живут, надеясь на реванш, и всякий, кто угрожает им разоблачением, даже невольным, подлежит ликвидации...
2
С графиней Марион Дёнхоф я встретился в холле одного из боннских отелей. Седовласая дама рассказана о своем визите в Москву, о разговорах, которые она вела по поводу поиска Георга Штайна с работниками Министерства культуры СССР, обещала и впредь оказывать посильную помощь благородному человеку из деревни Штелле.
– Вам бы следовало повстречаться с рядом депутатов бундестага, порекомендована графиня.
– Дело Штайна - непростое дело. Следует загодя заручиться помощью влиятельных политиков, это может - при определенных обстоятельствах - дать выход на радио, телевидение и прессу - не только мою...
...Через несколько дней в бундестаге, где я обычно работал в библиотеке (она очень хорошая), произошла встреча с социал-демократическими представителями парламента ФРГ.
Один из депутатов сказал: