Лицом к лицу
Шрифт:
«Мне кажется, Майкл поймет, – подумала она, – если получится все рассказать».
Третий элемент пазла похитительницы
В секте никто не использовал имена, данные при рождении.
Секта, или, как она говорила, группа, будет ее семьей и опорой. Ее члены будут помогать друг другу и окажутся более полезными и верными, чем люди, которые по воле случая стали их родителями.
В год, когда Ханна вошла в секту, всем новым адептам давали музыкальные имена. Ее назвали Гармонией, другие девушки стали Глиссандой и Виваче.
В тот год секте понадобился абонентский почтовый ящик.
Задание его организовать возложили на Ханну.
Она ненавидела любую работу.
Хотела, чтобы ее выполняли другие.
Пусть они делают!
Но руководство настаивало, чтобы Ханна заплатила за год вперед за пользование абонентским ящиком, который должна была открыть на фиктивное имя.
Но для этого необходимо иметь настоящие документы (в типичном американском обществе всегда хотели установить личность человека по фотографии и цифрам номера социального страхования).
Ханне надо было добыть чужие документы, по которым она бы выполнила задание.
Гуру сообщил, что, пока женщина ему подчиняется, с ней не может произойти ничего плохого, но та все равно боялась. А вдруг поймают?
Каждый вечер гуру спрашивал, выполнила ли она задание, и каждый вечер та отвечала отрицательно. Тогда ее наказывали и не разрешали сидеть со всеми.
Сидеть одной! Это было самым страшным наказанием.
Гуру кричал: «Гармония! Укради кошелек! Ты не настолько красивая, чтобы тебя могли запомнить, не насколько выделяешься, чтобы на тебя обратили внимание, и недостаточно самобытна, чтобы показаться кому-то интересной. Никто тебя не заметит! Да и никогда в жизни не замечал!»
И все смеялись.
«Это неправда! – думала она. – Меня замечают! Я – их друг. Они любят меня».
На следующий день Ханна заставила себя выйти прогуливаться по кампусу расположенного поблизости колледжа. Она ходила за девушками с длинными светлыми волосами, как у нее самой. На одной были настолько облегающие джинсы, что в карманы явно ничего бы не поместилось. Наверное, все ценности лежат в маленьком рюкзачке. Девушка зашла в туалет. Ханна увидела, что над дверью на мгновение появились пальцы посетительницы, которая повесила рюкзак на крючок на внутренней стороне двери. Ханна дождалась, пока девушка присядет, после чего протянула руку и сняла рюкзак с крючка. Его владелица завизжала.
Ханна выскочила из туалета в коридор и вынула кошелек. Проходя через студенческий центр, она положила рюкзачок на стул и вышла на улицу. Идя по газону, женщина достала водительские права и деньги, а кошелек выбросила в мусорный бачок.
Гуру оказался совершенно прав: никто не обратил внимания.
И это к лучшему.
На почте она показала водительские права Тиффани Спратт, заплатила деньги и получила ключ от абонентского ящика. Ей не терпелось рассказать остальным членам группы, как здорово она выполнила задание. Ханна положила ключ в карман джинсов и подошла к гуру.
– По поводу абонентского ящика… – робко произнесла она.
– Я просил об этом на прошлой неделе! У нас уже
Гуру даже не узнал, что все сделано. Ханна так и не отдала ему ключ.
Все это – вина родителей. Они ее избаловали: покупали вещи, помогали, а вот сейчас, когда надо помочь группе соратников, она облажалась.
Спустя несколько лет, стоя в гостиной родителей и слушая, как ее мать поет маленькой девочке, Ханна вспомнила о том ключе, который не выбросила, а сохранила. Она все эти годы платила за абонентский почтовый ящик. Гуру призывал верить в судьбу, и есть вещи, которым суждено сбыться. У нее был абонентский ящик, и ей суждено им воспользоваться.
Надо ехать дальше, но не хотелось уезжать без денег. Ханна отозвала в сторону отца:
– Вырастите и воспитайте Дженни. Я не могу этим заниматься. У меня есть почтовый абонентский ящик в Боулдере, штат Колорадо. Просто отправляйте деньги.
Она увидела, как обрадовался отец. Ему была нужна не его собственная дочь, а та маленькая девочка. И папа был готов заплатить за внучку.
Ханна внутренне ликовала.
«Их обязательно поймают, – подумала она. – Буквально через пару дней. Они окажутся в тюрьме. Ну и прекрасно! За то, что исковеркали мне жизнь, заслужили».
Отец дал ей много наличных, и женщина уехала. Она бросила ворованный автомобиль и пересела на автобус, приняла транквилизаторы. Ей не нравилось ни слишком возбужденное состояние, ни слишком депрессивное. Все должно быть ровно и спокойно.
Через пару часов Ханна уже позабыла о маленькой девочке.
III
Кальвин Винесетт не сдавался.
Он не только написал второе письмо, но и раздобыл имейл. Дженни не особо часто им пользовалась. В принципе электронное письмо от незнакомого человека большой погоды не делало в компьютере, но почта открывалась и на телефоне.
В каждом письме был написан его мобильный номер.
У нее появилось чувство, что телефон заражен.
Когда Дженни общалась с братьями и сестрой, у нее складывалось ощущение, будто Стивен, Брендан, Брайан и Джоди ждали, когда она примет какое-либо решение. Автор, судя по всему, не знал о существовании Сары-Шарлотты и ее школьных друзей и с ними не связывался. В противном случае они бы сообщили.
Майкл надоедал девушке вопросами, почему та не пользуется Facebook.
– Перестань, Майкл. Если тебе нравится красоваться там с хорошо причесанным и привлекательным профилем, совершенно не значит, что и другие хотят тратить на это время.
Он моментально пошел на попятную.
– Да, ты права. Я постоянно думаю, что мне постить, а что – нет. Я действительно создаю в Сети образ, который отличается от реального человека.
Она была рада услышать подобное признание.
«Шесть недель, – говорила Дженни себе. – Мы знакомы всего шесть недель. Для меня они были очень аккуратными. Я не торопилась поведать свою историю».
Но Майклу ее скрытность совсем не нравилась. Улыбка была натянутой.
«Ему начинает надоедать, – догадывалась она. – Придется делать больше того, что он хочет, и меньше того, что хочется мне».