Лицом к лицу
Шрифт:
– Я хочу стать писателем. Изучаю писательское мастерство. И оно сложнее, чем я мог представить. Но у меня прекрасные преподаватели.
Единственный текст, который она легко написала в этой жизни, был рассказ, приложенный к документам на поступление в колледж. И ее поразило, что неизвестные люди в приемной комиссии дали то, о чем студентка просила: анонимность.
В парке они выбрали ближайшую к реке тропинку и медленно по ней пошли. Во время таких прогулок Дженни смотрела на корабли на реке, прохожих, детей, собак и закрывавшие горизонт дома. На этот раз
Солнце садилось. Они долго гуляли и зашли достаточно далеко. Потом вышли через парк на Риверсайд-драйв и сели в автобус № 5, идущий на север. Там было полно народу, без толкотни не обошлось. Он взял ее за руку, чтобы поддержать.
– Меня зовут Майкл. Майкл Хастингс.
– Майкл, – повторила она. Ей всегда нравилось это имя.
Но настал ее через представиться. Он ждал, что она назовет свое имя.
А как ее звали?
Если это будущий муж (она надеялась, бедняга не знает, что она уже давно переварила первое свидание и находилась на стадии планирования свадьбы), надо сказать настоящее имя. Но самое захватывающее в Майкле (кроме того, что он хорошо выглядел, имел прекрасное тело и отлично говорил) было то, что он про нее совершенно ничего не знает. Ему была неинтересна история совершенного много лет назад преступления. Он просто хотел общаться с девушкой, которую увидел на территории кампуса.
– Меня зовут Джейн, – произнесла она наконец, словно отвечала на трудный вопрос ТВ-викторины.
– Рад познакомится, Джейн.
Майкл был высоким и смотрел на нее сверху. Девушка же была среднего роста и должна была задирать голову. Она не могла оторвать от него взгляд. От вида парня у нее по телу бегали мурашки. Дженни давно не испытывала таких ощущений.
Вспомнился Рив.
Вся ее история, начиная с той секунды, когда она увидела собственное лицо на пакете молока, была в конечном счете про верность.
Должна ли она хранить верность Риву?
Он был ее другом и опорой, но в определенный момент предал и сильно подвел. Рив продал личные подробности ее жизни, превратив их в рассказ, чтобы пробиться на радио. Некоторое время после этого она его ненавидела. Однако потом снова понадобился на некоторое время. Но Рив как бы застрял в прошлом, что ему сильно мешало двигаться дальше.
«Я люблю его, – думала Дженни. – Хотя не обязана хранить ему верность. Он – мой бывший молодой человек».
Сердце кольнуло от мысли: Рив навсегда остается в прошлом. Девушка глубоко вздохнула, и ей показалось, что видит парня с его всклокоченными волосами и огромной ухмылкой…
– Давай я тебе оправлю сообщение, Джейн, – предложил Майкл. – У тебя будет мой номер.
Дженни Джонсон никогда ничего не раскрывала: ни своего прошлого, ни имен, ни телефонных номеров.
«Почему? – спросила она себя. – Неужели я думаю, что похитительница появится снова? Чего я боюсь? Ведь я хочу, чтобы Майкл мне позвонил. Я хочу писать ему сообщения. Он может оказаться для меня важным человеком, первым после Рива, который много будет для меня значить».
После
Майкл рассмеялся.
– Хорошо, хорошо, тебе сложно пока мне верить. Ты ничего обо мне не знаешь, так что давай забудем про сообщение. Я буду сидеть на той каменной стене каждый день в это время.
– Можно влюбиться в парня, который готов тебя каждый день ждать на каменной стене, – произнесла Констанция в общаге.
– В следующий раз дай ему номер, – сказала Рейчел. – Если он тебе не нужен, то мне пригодится. Я сама выйду к каменной стене.
– Я буду завтра проходить в том месте, сфоткаю его на телефон, и мы все на него посмотрим, – сказала Микаэла.
– Вот этого не надо! – огрызнулась Дженни, удивившись собственной резкой реакции.
Та подняла вверх обе руки.
– Шучу, шучу.
Сердце бешено колотилось. Она, как никто другой, знала силу, которой может обладать всего лишь одна фотография. Жизнь семьи Джонсонов изменила маленькая черно-белая на пакете молока…
Дженни была еще не готова к этому.
– А где он слушает курс? У нас в колледже? – поинтересовалась Ева.
– Кажется, он об этом не упоминал.
– Посмотри на его студенческий билет. Вдруг он окажется подозрительным типом.
Дженни и Майкл встретились у каменной стены на следующий день и потом практически каждый после этого.
Чаще всего он приходил первым и приносил какой-нибудь подарок: миниатюрный, посыпанный сахаром пончик, стакан горячего шоколада, цветочек, купленный у уличного торговца.
Дженни съела пончик. Выпила шоколад, вымыла стаканчик и поставила его на полку. И сохранила цветок.
– В его подарках я чую какой-то подвох, – заметила Ева. – Он тебя словно подкупает.
– Нет, не думаю, – отвечала Дженни со смехом. – Это просто милые маленькие жесты.
Все девушки с этажа общаги хотели знать подробности встреч, и она с удовольствием рассказывала о Майкле. Кроме соседок по этажу, про него никто не знал. Даже Сара-Шарлотта, которая была в курсе ее настоящей истории почти так же хорошо, как Рив. Она не рассказала ни родителям, ни Джоди, которой было бы очень интересно услышать, ни братьям, которых эта романтическая история вряд ли бы заинтересовала.
Даже Рив не понял бы, как она себя чувствовала. Как деревья и кусты в Нью-Йорке были готовы дать первые листочки, так и Дженни была готова расцвести. При встречах с Майклом прошлое исчезало и переставало существовать. Второй раз в жизни девушка стояла на пороге большой и чистой любви.
Безо всякого сомнения, Майкл был влюблен, он расспрашивал детали и подробности ее жизни. И очень быстро понял, что Дженни не хочет обсуждать детство и семью.
– Я все понимаю, – извинялся он. – Ты не любишь говорить про семью, хотя мне очень хотелось бы знать про тебя как можно больше. В прошлое воскресенье ты была в Нью-Джерси, а в воскресенье до этого навещала родителей в Коннектикуте. Мои тоже разведены, но ситуация не настолько плохая, что про это нельзя говорить.