Лифчики и метлы
Шрифт:
Она указала подбородком на подиум, пытаясь помочь мне. О, нет. Я не хочу идти по подиуму. Когда я начну изображать телом волну, все станут таращиться только на меня. Я ни за что не стану делать это движение, но я все же проследовала за Джевел по подиуму. У меня есть выбор? И вот, встав с обеих сторон подиума, мы начали изображать волну. Правда, у меня не получилось. Мое тело не напоминало волну. Скорее спазм. Кто-то в первом ряду поморщился, глядя на меня. Учитывая мою удачливость, это вполне может оказаться мать Рафа. Теперь меня точно не пригласят на ужин.
— Что с тобой такое? —
— Я же говорила, мне плохо, — проскрипела я в ответ.
— Прими аспирин и отправляйся переодеваться для бального номера.
Я избегала взглядов остальных девчонок, когда переодевалась в свое великолепное платье от Изи. Хуже ведь уже быть не может? В любом случае, номер с бальными танцами медленный, нужно просто скользить, а это не так сложно.
О-о. Как только я вышла в холл, появилась другая проблема. Каблуки слишком высокие. Мой ритм и так не идеален, и меня передернуло от мысли, что мне придется балансировать на этих стилетах.
Я уже готова была рухнуть на пол, когда почувствовала на своей талии сильную руку. Раф.
— Потрясающе выглядишь, — сказал он, улыбаясь. Очевидно, он не видел предыдущих номеров. Он, видимо, переодевался за сценой, но наверняка слышал о моем провале.
О, нет. Я забыла о своем прыще. Он смотрит на прыщ. Я катастрофически уродлива.
— Готова сразить их? — спросил он.
Я больше готова к тому, чтобы столкнуть его с подиума.
— Угу, — сказала я, прикрывая нос рукой.
Я прошла за сцену. Я смогу. Это медленный танец. Медленный и романтичный. Я смогу. Если удастся устоять на ногах, то смогу.
Когда заиграла песня из «Мулен Руж», все двадцать танцоров заняли свои места. Потом десять парней прошли вперед по подиуму, и мы проследовали за ними. Я волновалась, но двигалась точно напротив Рафа. У меня получается! Он крутанул меня, а потом мы выполнили наши сексуальные движения. Ну не совсем так: он выполнял сексуальные движения, а я старалась выглядеть сексуально, но не могла гарантировать, что получается не наоборот. Все было именно так, как я и предполагала. Окончательно я в этом убедилась, когда во время нашего наклона Раф прошептал мне:
— Расслабься. — Его губы были всего в миллиметре от моего лица. А потом он спросил: — С тобой все в порядке?
Это не тот романтический момент, которого я ждала всю жизнь.
Я кивнула и приложила все силы, чтобы сосредоточиться. Наш танец почти закончился, и я вздохнула с облегчением. Да! Теперь осталось только уйти с подиума и встать на сцене.
Мы шли пара за парой. Мы в самом конце, а перед нами Джевел с Шоном. И тут-то это и произошло.
Я наступила на платье Джевел. Я же говорила, оно слишком длинное.
Она упала. А потом Мелисса, Дори, Стефи и все остальные девчонки. Кто-то из них приземлился на Эйфелеву башню и сшиб ее.
За сценой дружно вскрикнули декораторы. У всего зала перехватило дыхание. Ошеломленная Стефи оглядывалась по сторонам, потирая локоть. Прическа Дори растрепалась. Мелисса ударилась затылком.
О боже. О боже. О боже.
Я послала Мири умоляющий взгляд, чтобы она как-то все исправила, но сестра сидела, опустив голову на
Музыка по-прежнему играла, но никто не двигался. Они все уставились на меня. Наконец и музыка остановилась, и мы медленно ушли за сцену. Раф на меня не смотрел. Он, наверное, вообще больше никогда со мной не заговорит. Я сорвала все шоу.
Как только мы оказались за кулисами, Мелисса, Джевел, Дори и Стефи окружили меня, словно акулы.
— Какого дьявола ты творишь? — заорала Мелисса. — Ты все испортила.
У меня в горле был ком размером с футбольный мяч.
— Мне очень жаль.
Джевел только покачала головой.
— Я не буду участвовать в последнем танце, — сказала я. — Не хочу больше причинять вред.
— Ну уж нет, — сказала Дори, замахав обеими руками. — Ты нужна нам в последнем танце. Наш кусок всего двадцать секунд, и, если мы будем не все, это будет выглядеть по-идиотски. Только надень кроссовки, чтобы опять все не испортить.
— Идиотка, — прошипела Мелисса. — Неудачница.
Я переоделась во все черное для следующего номера.
Я сижу на крышке унитаза в той же кабинке, где мы с Мири разговаривали некоторое время назад и плачу. Я никогда отсюда не выйду. Никогда. По крайней мере, до тех пор, пока остальные не покинут школу.
Мелисса была права, назвав меня идиоткой. Как долго теперь все будут надо мной смеяться?
И становилось только хуже.
Итак, я переоделась и заняла свое место. Но когда остальные участники двинулись в одном направлении, меня потащило в противоположную сторону. Я не вовремя наклонялась и выполняла вращения. Я была средоточием хаоса. Но это еще не самое страшное.
После завершения номера мы должны были ждать на сцене (и все ребята злобно на меня поглядывали), пока Уилл называл наши имена в алфавитном порядке. Он выкликнул всех участников, и всем аплодировали, всех поздравляли и кидали им букеты. И вот он произнес:
— Рейчел Вайнштайн!
Никто на захлопал. А если кто-то и хлопал, его не было слышно за всеобщим смехом. Я прошла по подиуму, как должна была, только для того, чтобы понять, что никто не бросит мне цветов. Даже мои родители, которых трудно в этом винить. Они явно были заняты своими мыслями.
Уилл произнес:
— Лондон Зил! — последнее имя в шоу, и она направилась по подиуму, махая зрителям, как королева, и ловя букеты.
Вот тут-то я и споткнулась, упала на Лондон, и мы с ней и с цветами слетели со сцены.
Раздался грохот.
— Моя нога! Ты просто ходячая катастрофа!
Это она кричала, а не я.
Она снова вскрикнула и ударила меня по голове розой. Я смущенно извинилась, прежде чем сбежать оттуда, как с пожара.
Я сижу в туалете уже сорок минут и через дверь выслушала жуткую ругань в свой адрес, хотя они и не знали, что я здесь. Конечно, я не ожидала снисхождения после того, что натворила. Мелисса назвала меня неудачницей, Дори заявила, что в жизни со мной не заговорит, а когда Стефи сообщила, что Лондон увезла «скорая», я совсем сникла. Я очень надеялась, что никто не услышит мой плач. Уже десять минут в туалет никто не входил, но я все еще боялась выйти.