Лихоманка
Шрифт:
После поворота направо от Новоиерусалимского монастыря до дачного поселка оставалось минут десять езды.
— Твой этот поселок, многонаселенный? Людей много? — спросила Ассоль.
«Фанатов Ассоль не водится!» — чуть не брякнул Шагин, но сдержался.
— Я должна пребывать на даче инкогнито! — заключила звездочка.
Ей очень нравились такие слова. Киднепинг, инкогнито.
Въезд в поселок прошел никем незамеченным. По крайней мере, так показалось Шагину. Даже Креп, стороживший шлагбаум
Разумеется, Шагин в очередной раз ошибался. В писательский дачный поселок невозможно въехать никем незамеченным. Категорически невозможно.
Стараясь не давить на педаль газа, тихо и интеллигентно Валера свернул на свою вторую улицу, подъехал к даче, вышел из машины, открыл калитку, потом большие ворота и огляделся по сторонам.
Середина дня. Тишина.
«Слава Богу! Кажется, пронесло!» — подумал он.
Он боялся встретиться лицом к лицу с Машенькой. Шагин терпеть не мог выяснения отношений. Всю жизнь всячески избегал этого.
Хотя, по здравому рассуждению, можно все спокойно и просто объяснить. Мол, согласился на эту дикую авантюру исключительно по финансовым соображениям.
В конце концов, можно даже некоторое время провести и втроем. Машенька, наверняка, сможет найти общий язык с этой… не совсем адекватной особой. Все-таки, одно поколение, из одной бутылки «Пепси» глушат.
Валера распахнул ворота и медленно загнал «Оку» на привычное место под раскидистую ель. Ассоль все это время сидела в машине совершенно неподвижно, как в ступоре, смотрела перед собой в одну точку.
Валера вернулся к воротам, закрыл их и еще раз из калитки выглянул на улицу.
Тишина-а! В особняке Чистовских тоже ни шороха, ни звука.
Стало быть, Машеньки просто нет на даче. Готовится к экзаменам в Москве.
Как-то так сложилось, они почти не звонили друг другу по мобильникам. Не сговариваясь, оба предпочитали договариваться о встречах, глядя в глаза друг другу.
Затем Валера жестом показал Ассоль, мол, можно выходить, никакой опасности. Та быстро надела темные очки и, не вылезая из машины, жестом подозвала Шагина подойти поближе. Валера со вздохом подчинился.
— Меня никто не должен видеть! — прошипела звездочка.
«Об этом надо было думать в Супермаркете!» — хотелось со злорадством откомментировать Шагину.
Но он, наверное, уже в тысячный раз за сегодняшний день сдержался.
Пухлая пачка зеленых купюр требовала все новых и новых жертв.
Все это видела Машенька Чистовская.
Она стояла у окна своей спальни и нервно кусала губы.
Видела, как на улице перед дачей Шагина появилась знакомая «Ока». Ее она без труда узнала бы из сотни других.
Видела, как машины вылез Валера. Весь какой-то испуганный, даже плечи были слегка опущены вниз. Прежде чем подойти к калитке, он несколько раз быстро оглянулся по сторонам. Потом распахнул калитку, открыл изнутри свои нелепые ворота и вернулся к машине.
И
Валера загнал «Оку» под ель, на свое привычное место, закрыл ворота и еще раз быстро выглянул на улицу. Машенька подумала, этот момент он стал похож на Феликса Куприна, когда тот в очередной раз что-либо волочет с поселковой свалки. Так же жалко и испуганно оглядывается по сторонам. Будто украл что-то. Или хапнул кем-то случайно оставленное. Господи!
Жалко это все. Нелепо и жалко.
Валера вернулся к «Оке», наклонился и заглянул внутрь. Что-то тихо сказал отстойной девице. Та зачем-то напялила на физиономию большие темные очки, но выходить из машины не торопилась. О чем-то они шепотом переговаривались.
Машеньке стало совсем противно. Невыносимо. Где он откопал это сокровище? В каком подпольном борделе? Или прямо на шоссе заметил и не удержался?
На дачу Машенька прикатила еще вчера вечером. Отнюдь не стихийно. Решила сделать Валере подарок, сюрприз. Родителями категорически заявила, едет на дачу одна, в тишине и покое готовиться к экзаменам. Хорошо бы, чтоб ее никто не беспокоил. Ни звонками, ни визитами.
Проснулась поздно, после двенадцати. И сразу начала готовить свою комнату к визиту ненаглядного Шагина. Бутылку вина на столик, два бокала, две свечи. У них будет целый вечер. И ночь. И утро.
Машенька несколько раз звонила Шагину на мобильник, безрезультатно. Потом вспомнила. По финансовым мотивам, дабы избежать случайных звонков с городских номеров, Валера последние дни отключал телефон.
Машенька только собиралась еще раз позвонить Валере, как ее мобильник зазвонил сам. Противным писклявым тоном.
«Надо сменить мелодию! Записать что-нибудь более продвинутое!» — успела подумать Машенька, когда разглядела на дисплее номер матери.
Родители существуют исключительно, чтоб производить неприятности.
Глубоко вздохнув, Машенька нажала кнопку ответа.
И тут же услышала сдержанный, но озабоченный голос матери:
— Мы через пару часов подъедем. Все вместе.
Машенька закатила длинную паузу. Было слышно, как в трубке щелкали центы.
— Ты рада? Все-таки, не одна ночевать будешь в пустом доме.
— Я в восторге, — пробормотала Маша.
— Как раз восторга в твоем голосе и не слышу! — ответила Люба.
И отключилась.
«Хорошо хоть позвонили!» — мрачно подумала Машенька.
Вот так и бывает! Спасибо, предупредили. Был бы цирк, если они застали нас обоих здесь. Стрельба, погоня, как во французской комедии.
Теперь еще этот классик современной драматургии приехал не один как обычно, какую-то отстойную девицу приволок.
«Вы все сговорились, что ли!?» — клокотало в груди Машеньки. — «Я имею право на личную жизнь или нет?»