Лихоморье. Трилогия

Луговцова Полина

Здесь требовалось все обдумать. Главное, Гена увидел, что карлица с Дашкой скрылись за забором, над которым торчала крыша избушки. Хозяйка, впустившая их, тоже походила на ведьму. Чтобы справиться сразу с двумя ведьмами, Гена решил использовать эффект внезапности: влезть на крышу, разобрать кровлю – с виду, она состояла из чего-то не очень прочного вроде коры и веток, и спрыгнуть внутрь избы с жутким воплем, чтобы ведьмы обалдели, а потом схватить, что потяжелее, и огреть их, пока те будут соображать, в чем дело. Рискованный план, конечно, но другого не было. И слишком тянуть не стоило: неизвестно, что затевают сейчас эти коварные старухи.

Неподалеку захрустели ветки, кто-то ломился сквозь заросли, приближаясь к тому месту, где залег Гена. Две человеческих фигуры,

мужская и женская, показались на прогалине, освещенной луной. Пара направилась дальше, о чем-то негромко беседуя. Слова звучали неразборчиво, но Гене показалось, что он узнал голос Тильды. Если так, то рядом с ней должен быть Якур. Обрадовавшись, Гена хотел было рвануть к ним, но задумался: тогда придется сказать, что Дашка в беде, и они, конечно же, соберутся вызволять ее вместе с ним. Тогда и шансов на успех будет больше, но… Гена вспомнил, что у Тильды пропал брат, семилетний мальчик. Если операция по спасению Дашки провалится, и все они окажутся в плену у ведьм, то ребенок так и не дождется помощи. Гена терзался в сомнениях, не отрывая взгляда от парня и девушки, и вдруг встревожился, обнаружив, что Тильду-то он узнаёт, а вот Якура – нет! Парень был выше и худощавее коренастого северянина. И еще он кого-то ему напоминал. Такие нервные взмахи руками Гена где-то уже видел, причем не так давно. В памяти возникла ясная картина: полутемный зал с горящими по углам свечами, рядом – Даша, тогда еще совершенно чужая; белый, с зеленоватым отливом экран от пола до потолка, подсвеченный с обратной стороны флуоресцирующими трубками из чемодана. На светлом фоне отчетливо виден молодой мужчина, тощий, с изможденным лицом смертельно больного человека. Его обступали люди, вставшие с первого ряда – те самые черные теософы, чего тогда Гена еще не знал. Они называли его Марком Святозаровичем и, судя по разговору, видели его впервые. Беседуя с ними, мужчина так же резко вскидывал руки, словно те были крыльями, из которых выпали все перья, но он тем не менее отчаянно пытался взлететь.

Гену бросило в жар, хотя перед этим потряхивало от холода. Выходило, что Тильда тоже в беде! Но почему она идет рядом с этим типом так спокойно?! Предшественник Гены, превратившийся в живой труп – Лехой, кажется, его звали – болтал что-то о новичке среди черных теософов, якобы, способном принимать облик других людей. Может быть, Тильда видит в дерганом типе своего друга? Скорее всего, так и есть. А на Гену колдовской прием не подействовал, потому что тип не подозревает о его присутствии и не пытается пустить ему пыль в глаза.

Противоречивые стремления разрывали Гену на части: хотелось немедленно броситься на выручку Тильде, но ведь дерганый тип мог ему и померещиться, расстояние их разделяло немалое, а зрение Гены заметно отличалось от идеального. К тому же, он опасался, что, потеряв из виду избушку, больше не сможет ее найти: темно ведь, и лес вокруг слишком дремучий. А пока он будет бродить в поисках, эти ведьмы сотворят с Дашкой что-то ужасное. Если еще не сотворили… Внутри у него неприятно кольнуло. Гена дернулся, и тотчас дали знать о себе все шипы, вонзившиеся в тело при падении. Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, принялся почесывать особенно зудевшие места и отвлекся на миг, а когда вновь посмотрел туда, где шли парень и девушка, их там уже не было. Внимательно оглядев все окрестности, Гена понял, что едва ли найдет этих двоих, не двигаясь с места, а идти за ними означало бросить Дашку на произвол судьбы. С языка сорвалось ругательство. Гена решительно поднялся на ноги, стряхнул с одежды сор и направился к логову ведьм.

12. Обитель Осдемониума

Тильда устала, но не признавалась в этом Якуру, который несколько раз предлагал сделать привал. Парень был на удивление внимателен, до назойливости, но девушка списывала несвойственное ему поведение на то, что они долго не виделись и друг наверняка скучал по ней. Тильда тоже по нему скучала, но сейчас он ее немного раздражал. Она тщательно это скрывала и стыдилась таких чувств, мысленно обзывая себя неблагодарной. Ведь

Якур столько всего сделал для нее! Прилетел из Заполярья по первому зову, выкрал чемодан-портал из «осиного гнезда», и сейчас тоже рисковал жизнью, отправившись вместе с ней навстречу невообразимым опасностям, в логово самого безжалостного демона, одно из многочисленных имен которого – Смерть.

И все же…

– Обопрись на меня, тут повсюду коряги! Не хочу, чтобы ты споткнулась и упала, – в который раз повторил Якур, и Тильду передернуло. Ей казалось, что он лезет из кожи вон, стараясь ей понравиться, и она не могла больше выносить это притворство. Но, сдержавшись, Тильда шутливо ответила:

– Не переживай! У меня со зрением полный порядок, я вижу все коряги и точно не упаду.

На самом деле она все время озиралась, совершенно не глядя под ноги, и споткнулась уже не раз. Надо все же отдать должное Якуру, который вовремя ее подхватывал, и только благодаря ему она ни разу не упала, но его прикосновения почему-то были ей неприятны. Возможно, просто у нее сдавали нервы. Дремучий лес, сквозь который они продирались, сплошь кишел жуткими тварями, следовавшими за ними по пятам. Между стволов мелькали тени, метались огоньки горящих глаз, за спиной то и дело похрустывали ветки. Казалось странным, что вся эта живность (или, наоборот, нежить?) до сих пор на них не набросилась. А ведь они с Якуром были совершенно беззащитны! Друг почему-то даже нож с собой не взял, сказал, что забыл, когда Тильда спросила его об этом. Она еще много о чем его спросила, просто засыпала вопросами. Едва он отвечал на один, как у нее тут же возникал новый.

– Почему для перемещения понадобилось зажечь свечи? – начала она после того, как они очутились в Лукомории и ее перестало трясти от шока, вызванного этим необычным путешествием.

– Чемодан-портал не работает там, где недавно горел электрический свет, – ответил Якур. – Возникают помехи.

– О! А откуда ты знаешь?

– Ну… подслушал, – объяснил он с некоторой заминкой.

– И те, кого ты подслушивал, тебя совсем не заметили? – Тильда недоверчиво покосилась на него.

– Я умею быть незаметным! – Якур перехватил ее взгляд и весело подмигнул. – Помнишь?

– Помню. – Тильда отвернулась, надеясь, что в темноте не видно, как она покраснела от стыда. Что за допрос она ему устроила? В чем подозревает? Ведь не в сговоре же с похитителями ее брата? Однако что-то неуловимое грызло ее, и недоверие к другу только усиливалось, а тревога росла. Причину такого состояния Тильда списала на нервы, решив, что зря донимает Якура.

***

Марк понимал: рано или поздно Тильда догадается, что перед ней не Якур, но, как мог, оттягивал этот момент. Можно было давно открыть карты, деваться девчонке все равно уже некуда, но… то ли он трусил, то ли жалел ее. А подвести Тильду к главной мысли нужно было до того, как они войдут во владения Осдемониума, ведь потом все может сложиться так, что будет не до разговоров.

– А почему ты не взял с собой санквылтап?

Ну вот, опять началось! Марк вздрогнул, чуть было не ляпнул: «а что это?», но вовремя спохватился и растерянно посмотрел на идущую рядом девушку. Как ему надоели ее бесконечные вопросы!

– Думаешь, стоило? – осторожно переспросил он, лихорадочно шарясь в памяти дотошной спутницы. Ему повезло: совсем недавно она вспоминала, как они с Якуром сбежали из интерната на весь день. Правда, в этом воспоминании не было ничего о санквылтапе, но зато были слова Якура, которые хорошо запомнила Тильда: «Я умею быть незаметным». Марк решил, что использует их при первой возможности, чтобы рассеять ее подозрения.

– Ты говорил, что игрой на санквылтапе можешь разбудить добрых духов и обратить их взор на землю, чтобы они увидели демонов, творящих зло, и прогнали их. – Тильда прищурилась, глядя на него.

– Ну, вряд ли можно изгнать демонов из их собственной обители, а именно туда мы сейчас и направляемся. Представляешь, они… ну, теософы эти, придумали Кощею кличку «Осдемониум»! Забавно, да? На латыни, она означает «костяной демон».

– Осдемониум? – Тильда усмехнулась. – Странно, зачем так усложнять?