Лихорадка в ритме диска

Яровая Наталия

— Да, немножко. Так, торговля, недвижимость — всего понемножку. Короче, не стоит вам искать проблем на свою голову. Павленко этого все равно скоро найдут. В той речке рыбачки активно промышляют, поэтому вопрос двух-трех дней — и попадется на удочку. Неприятная история, конечно, но я вам не советую в нее лезть. Хотя ваше дело, конечно.

Позиция Маневича нравилась мне не очень, но в чем-то он был прав. У меня три года назад сосед по лестничной клетке с балкона выбросился. Или выбросили. Так нас всех, живших с ним на одной лестничной клетке, потом задергали. Меня раз восемь в

милицию вызывали: «Кто к нему ходил, что делал? Чем занимался? А к вам почему часто забегал? А романа у вас с ним не было?» В общем, мы чувствовали себя во всем виноватыми, а милиция до причины смерти так и не докопалась.

— Жорж, знаете, что кажется мне странным? — Я решила поделиться до конца.

— Нет, не знаю.

— У покойного в борсетке нет никаких документов, удостоверяющих личность.

— В смысле? — встряла Катька.

— В смысле — ни паспорта, ни удостоверения какого. Или пропуска. Даже прав почему-то нет.

Художник призадумался и посмотрел на меня очень внимательно, видимо, я показалась ему умной. Потом снова пожал плечами:

— Ну, паспорт он носить не обязан. Пропусков мог бы и не иметь. А права… Может, они у него в кармане лежали. Или еще где.

В принципе логично.

— Ладно, к утру определимся, — решила я, а Маневич засобирался к себе.

— Встретимся завтра на пляже, — предложил он как будто нам обеим. — Можно лодку взять. Или катамаран.

На том и расстались.

— Ну, как он тебе? — взволнованно спросила Катька, когда он ушел.

— Да никак. Обычный.

Катьку характеристика не впечатлила.

— Ты просто не разглядела его в темноте.

— Надеюсь, — обнадежила я, и мы отправились спать.

Ночью я ворочалась и часто просыпалась. Снились всякие ужастики и мучили сомнения насчет наших дальнейших действий. Когда немного рассвело, я вышла на свою любимую веранду, сварила кофе и присела в шезлонг. Было тихо-тихо…

Катька проснулась часам к десяти, и я выдвинула ей очередное предложение:

— Может, на фирму этому Павленко позвоним? У нас же есть его визитки.

— Чё скажем? — деловито осведомилась Катька.

— Ну, скажем все, — промямлила я. — Инкогнито.

Подруга помолчала, допила кофе из моей кружки и твердо сказала:

— Нам надо забыть этого Павленко. Без нас разберутся. Не наш уровень. Маневич прав.

Против такого железного аргумента пришлось заткнуться.

Через три дня кое-как удалось уговорить Катьку ехать домой, хотя она сильно сопротивлялась. Ей все не давал покоя Жорик. На мой взгляд, ее надежды были напрасны. Он дружил с нами, мы вместе загорали на пляже, а по вечерам они с Катькой гуляли вдоль побережья. Этим все и ограничивалось. При дневном свете мне удалось рассмотреть, что он и правда довольно интересен собой и наверняка не бедствует, судя по его ухоженной (хоть и небритой) внешности и всяким мелким аксессуарам, которые всегда позволяют отличить состоятельного человека. Вроде бумажника из тончайшей кожи. Или пушистого расписного пляжного полотенца. Или увлечения водным парашютом. Да мало ли!

В

общем, мне не терпелось появиться в редакции, да и моя любимая веранда уже поднадоела, и в конце концов мне удалось сломить Катькино сопротивление. Тем более выяснилось, что Маневич не был в отпуске «десять лет», отчего собирался отдыхать на побережье до конца сентября. Мы решили, что через пару недель сможем позволить себе вернуться сюда еще дня на четыре, и Катька сдалась.

— Пусть поскучает! — утешила она себя.

Мы побросали пожитки в багажник, окунулись напоследок в ласковое прозрачное море и двинулись в нелегкий путь.

Перевалы традиционно преодолела я, а потом Катька любезно предложила сменить меня за рулем. Я не стала отказываться, Катька пересела на водительское место и тут же начала командовать:

— Включи радио. Послушаем, что там без нас в городе творится.

Я послушно произвела необходимые манипуляции.

— Может, мне операцию сделать? — неожиданно предложила Катька. — Нос подрезать?

Нос у подруги был слегка длинноват, но не настолько, чтобы укладываться под нож. Поэтому идею я не одобрила.

— Ты не понимаешь, — заспорила она. — Мужики такие капризные пошли. Подавай им идеал. Чтоб и фигура, и лицо, и интеллект…

Ага, выходит, из всего перечисленного у Катьки подкачал только нос.

— Такая мелочь, — продолжала она в подтверждение моих мыслей. — А всю картину смазывает. Говорят, операция пустяковая и через две недели как новенькая…

— Тихо! — прервала я ее и сделала звук радио погромче.

— Презентация книги состоится двадцатого сентября, — радостно вещал диктор. — Это один из первых современных китайских авторов, издающихся в России. Читателям будет очень интересно открыть для себя колорит современного китайского быта и погрузиться в жизнь нашего дальневосточного соседа. Выход книги осуществляется при непосредственном участии и поддержке администрации города. На презентацию приглашен автор, Се Де Шен. Он довольно известен в деловых кругах Китая, а проза — это его хобби…

— Это же мой китаец! — с ужасом произнесла я. Из-за событий последних дней я совсем забыла о своей литературной авантюре. — Презентация через две недели! Неужели они успеют напечатать за это время?

— Запросто! — хмыкнула Катька. — Были б деньги!

— Слушай, — занервничала я. — А вдруг он приедет и раскусит меня?

— Вряд ли. Он же не умеет читать по-русски. Ему главное — слава и признание. Чего ты боишься?

— Международного скандала.

— Ну, ты и возомнила! — снова хмыкнула она. — Все нормально. Видишь, с какой помпой его представляют. А там — презентации, банкеты. Он тебе еще спасибо скажет!

Что-то я сильно в этом сомневалась. Так, в тяжких раздумьях, мы дорулили к нашему дому. Был уже вечер, мы загрузили пляжные тряпки в стиральную машинку и бегло поужинали. После этого я долго и с удовольствием мокла в ванне, потом натерла себя всевозможными кремами, отметила, что очень прилично загорела, и мы разошлись по своим комнатам. Катька затихла быстро, а я еще поворочалась, мучаясь в тревогах и сомнениях, потом тоже уснула.