Лихой гимназист

Amazerak

— Кто это? — спросил я.

— Княгиня Орлова, — ответил Давыдов.

Он приказал опереть дверь, и охранник послушался. Дверь издала страдальческий стон, открывая нам путь в мрачную зловонную дыру. Давыдов вошёл первым, я — следом, охранник остался снаружи.

Сидящая в углу женщина подняла лицо. По её тощей высушенной физиономии было невозможно определить ни пол, ни возраст. Бледная кожа чернела прожилками, а глаза горели диким безумием. Длинные костлявые пальцы походили на звериные когти.

Пациентка издала душераздирающий вопль и, вскочив,

ринулась на нас. Такого я никак не ожидала. Это жуткое человекоподобное существо оказалось совсем близко, бешеные глаза заглянули мне в душу, ещё секунда и…

Давыдов выкинул вперёд ладонь, и чёрная дымка сбила пациентку с ног. Та завыла, словно волк на луну, и уползла в угол. По спине моей побежали мурашки. Женщина эта даже на человека не была похожа — скорее на взбесившегося мертвеца.

— Пойдём дальше, — произнёс Давыдов таким будничным тоном, будто мы ходили по музею, рассматривая экспонаты. — Она уже три года здесь. Боюсь, безнадёжна.

— Что вы с ней сделали? — спросил я, когда мы вышли в коридор и охранник запер дверь.

— Не мы, — ответил Давыдов. — Бесы.

Мне не очень хотелось заходить в остальные камеры, но этого и не потребовалось. Давыдов просто открывал окошки, показывая пациентов и называя фамилии. Почти все узники оказались представителями крупных дворянских родов. Некоторые смирно сидели в углу, другие бродили по камере а, увидев нас, бросались с жутким оскалом к двери, третьи валялись на полу в собственных фекалиях. Один стоял, уткнувшись носом в угол, и завывал, наполняя подвал заунывной музыкой безумия, от которой можно было самому свихнуться. Я с сочувствием посмотрел на охранника. Не повезло бедолаге с работой.

Когда мы, наконец, закончили экскурсию и вышли на улицу, я вздохнул с облегчением. Ещё никогда мне не доводилось присутствовать в подобных местах, ещё никогда я не испытывал такого омерзения.

— Все они — представители уважаемых семейств, — объяснил Давыдов. — Здесь их содержат родственники. Дело это, понятно, не дешёвое. Тех, кто не может оплатить лечение, приходится просто уничтожать.

— Гуманнее было бы и эти перебить, — заметил я, поморщившись, поскольку жуткие оскаленные лица до сих пор стояли перед глазами.

— Здесь у них есть шанс. Я показал вам только самые тяжёлые и безнадёжные случаи. Если не ошибаюсь, у нас на данный момент тридцать четыре пациента с острой формой одержимости. В ряде случаев лечение помогает, и пациент может пойти на поправку. Но бывает и так, что когда бес уходит, от человека остаётся лишь пустая оболочка, которая способна ещё существовать, но к которой уже никогда не вернутся мыслительные функции.

— Так что с ними случилось? И кто такие эти бесы?

— Обитатели стихийных миров. Иногда эти существа прорывают барьер между нашими мирами, и тогда происходит беда. Они пожирают души и овладевают человеческими телами, поскольку в своём истинном виде не способны тут находиться, — Давыдов обернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. — А одна из миссий священной стражи — не допускать таких казусов. Вот то великое

зло, с которым нам приходится бороться. Если бы ты знал, сколь серьёзна угроза, то не раздумывая вступил бы в наши ряды.

Мы вышли на площадку, где стояли экипажи.

— Всё так плохо? — спросил я.

— Не всё. Надежда есть. Мы можем предотвращать вторжение, а порой даже изгонять бесов, если те не полностью овладели разумом жертвы. А теперь позволь, покажу тебе ещё кое-что. Подойди ближе.

Я подошёл почти вплотную к Давыдову, а тот схватил меня за плечо.

— Стой смирно, — велел он. — Надеюсь, получится. Ты достаточно силён.

В следующий момент мир вокруг преобразовался.

Глава 25

Повсюду клубилась чёрная дымка, похожая на ту, которую я вызывал заклинаниями, но теперь она окутывала весь мир. Под ногами была чёрная земля, по небу плыли тяжёлые чёрные тучи. Здание лечебницы, кареты — все объекты состояли из однородной дымчатой материи.

Рядом со мной находилось чёрное человекообразное существо — Давыдов. Он продолжал держать меня, хотя ни рук, ни ног у меня не было. Я стал аморфоной субстанцией. Похоже, мы оказались в наших стихийных телах, и если у Давыдова оно более-менее сформировалось, то моё находилось в зачаточном состоянии.

Между серым небом и чёрной дымчатой равниной плавали три сгустка, напоминающие головастиков. Они полетели к нам.

Когда первый оказался совсем близко, Давыдов выпустил в него стихийную стрелу, она угодила в сгусток, и тот стал падать, дымясь, как подбитый самолёт. Остальные два подлетели к нам, но их постигла та же участь.

Мир стал прежним.

— Что это было? — я осмотрелся вокруг и ощупал себя, желая убедиться, что снова нахожусь в своём человеческом облике.

— Бесы. Их много в этом месте. Оно их притягивает. К счастью, барьер тут усилен, иначе в округе не осталось бы ни одного человека, неподвластного им.

Мы сели в карету, и та поехала прочь из этого жуткого места.

— Бесы бывают разной природы, как тёмной, так и светлой, — продолжал объяснять Давыдов. — Вот только нам, заклинателям тёмной стихии, ни те, ни другие не страшны. Они не могут завладеть нашими телами. Теперь ты понимаешь, почему костяк священной стражи состоит из заклинателей тёмной стихии и почему нам так необходимы люди с соответствующими способностями? На нас лежит великая миссия оберегать этот мир. Скажу прямо: я считаю, ты должен присоединиться к нашему общему делу.

Карета выехала за территорию лечебницы и покатила по тряской гравийке в направлении Петергофского тракта. Увиденное меня сильно впечатлило. С магией и мистикой я уже давно свыкся, но сегодня мне открылся ещё один мир — тот самый стихийный мир, где обитали архонты. Вот только бесы, как их называл Давыдов, вовсе не походили на разумных существ. Хаос говорил о каких-то личинках. Наверное, эти чёрные головастики ими и являлись.

— У вас благородная миссия, — сказал я, — но я для себя вижу иной путь.