Шрифт:
Глава 1
Можете не соглашаться со мной, но я стала замечать в последнее время, что неприятности окружают нас со всех сторон. Даже самая маленькая так и норовит перебежать дорогу в непосредственной близости от носка твоего ботинка. Короче, куда бы ты ни направился, жди какой-нибудь пакости.
Согласились?
Вот и правильно.
Вот такие маловеселые мысли навевала на меня музыка. И только потом я поняла, что музыка была ни при чем, это было предчувствие…
Итак, пока мои мысли прыгали туда-сюда, как блохи по
Трое парней — один с гитарой и двое за синтезаторами — пытались выдать себя за двойников группы «Scooter».
Во-первых, музыка была хорошей копией того, что воспроизводили «Самокатики», то есть рэйв чистой воды. Нет, вы не подумайте, музыку парни писали сами, но вдохновляла их наверняка та самая песня, в которой солист «Scooter» Бакстер истошным голосом вопрошает «Почем рыбка?!». Если бы он так заорал, стоя в очереди в рыбном отделе, то милиция не преминула бы прибыть как на место совершения «террористического акта».
Во-вторых, парень с гитарой явно косил под Бакстера, обесцветив волосы перекисью водорода и прикрутив обручальное кольцо проволокой к левому уху.
В-третьих, по всей видимости, ребята провели немало бессонных ночей, выискивая созвучное название, не придумав ничего более стоящего, чем «Сканер».
В-четвертых, пели они на английском языке. Видимо, с успехом закончили английскую школу и решили во что бы то ни стало найти применение своим познаниям вопреки растущей безработице, которая откровенно плевала даже на супернеобходимый в нынешнее время и, в принципе, пользующийся спросом в современном бизнесе английский язык.
Увы, места под солнцем хватает не всем.
Надо сказать, что парни владели классной аппаратуркой. Даже я, человек далекий от музыки, это оценила. Звучание было ненавязчивым, но довольно форсированным, что в полной мере соответствовало стилевым особенностям.
Сие грандиозное событие происходило в клубе под названием «Серп и молот», что на проспекте Октября, и почтили его своим присутствием не совсем случайные зрители, которых в зале было чуть меньше половины.
Музыкантов это не смущало. Для них работа на публику была своего рода отдушиной и поддержкой уровня собственного тщеславия. Они вкалывали на все двести процентов. Короче, западали.
И вот, представьте себе, в самый разгар шоу, когда ребятишки уже завели зрителей настолько, что можно было подпитать их энергией целый микрорайон, к сцене прорывается парень с прыщавым носом и прической а-ля завсегдатай КПЗ, бросает на сцену дымовую шашку и дергает к выходу.
Ситуация такая: дым валит не хуже, чем из сценической дым-машины, с той лишь разницей, что этот ест глаза и заставляет легкие рваться на части от кашля. Народ обалдевает и начинает визжать, потому как восемьдесят процентов зрителей — девчонки, что не привыкли к сценам, которые хоть немного отличаются от постельных, а прибыли на концерт потащиться от симпатичных мордашек исполнителей. Артисты застыли в шоке, а музыка, представьте
Во картина!
Надо отдать должное «Бакстеру» — сорвал с шеи гитару, при этом чуть не разложив ее на молекулы; бросая на пол, он схватил кожаный чехол от одной из колонок и накрыл ею дымящуюся банку цвета картофельной ботвы. Красиво сработал, у меня даже появилось чувство ревности.
Видимо, я просидела без работы слишком долго — целых три дня, потому что у меня сработал условный рефлекс: ноги спружинили сами собой и понесли меня на перехват.
«Террорист» вылетел из зала, что находился на втором этаже, и полетел вниз по бетонной лестнице с красными обшарпанными перилами. Он выскочил из помещения клуба на глазах растерянной бабушки-вахтерши, которая в это время помешивала ложкой домашние щи.
Вместо того чтобы звонить в милицию и просить консультацию по поводу того, что делать с бегающими по этажам пацанами и девками, она застыла с открытым ртом, дождавшись, что продукт закипел и полез через край, заливая огненную спираль электроплитки.
Я увидела спину парня, который уже спешил вниз с пригорка. Здание клуба располагалось недалеко от железнодорожных путей, а к ним вели многочисленные тропинки, спускающиеся под уклон.
Вдоль «железки» были понастроены целые мегаполисы гаражей разного покроя — от металлических до блочных. Любитель газовых атак, по всей видимости, пытался скрыться в их лабиринте.
Если у него это получится, то мои старания окажутся напрасными. Ну что ж, тогда будем считать, что я просто решила пробежаться от нечего делать. К тому же на свежем воздухе гораздо лучше дышится, чем там, в концертном зале, где только что кто-то быстро организовал экологическую катастрофу.
Парень скакал через рельсы и шпалы, словно кролик, вырвавшийся на свободу после многолетнего заключения в одиночной клетке. Он подпрыгивал, рискуя сломать обе ноги, случайно влетая пяткой между бетонных оснований.
Обернувшись, он не увидел за собой никого, кроме девушки в джинсах и белой футболке, грациозно двигающейся следом, словно мустанг по дикой прерии.
Прыщавоносому это показалось забавным. Он ожидал увидеть разъяренную толпу поклонников группы «Сканер» во главе с участковым милиционером. А тут, понимаешь, девка…
Обстановка стала меняться.
Парень развернулся и решил встретить меня уничтожающим взглядом, цыканьем слюной сквозь зубы и фразой типа «Вали, сука, отсюда на хрен, пока тебе не вдули по самые помидоры».
Однако сезон помидоров еще не начался, потому что на дворе был всего-навсего конец июня.
— Привет!
Я произнесла это как можно непринужденнее.
«Террорист» обомлел и вытаращился на меня, словно перед ним была голая красотка из журнала «Penthouse».
— Ты зачем это испортил воздух в общественном месте? — ласково пожурила я.
Парень часто-часто заморгал и гнусавым басом вякнул:
— Вали отсюда, и побыстрее. Двигай!
Все-таки невоспитанная у нас молодежь, допускает грубые выражения при обращении к даме.