Лик Архистратига
Шрифт:
— Конечно, — кивнул Никита. — Голову человека можно высушить до размеров грецкого ореха.
Девушку сразу стали одолевать невесёлые мысли о ритуальной маске, которая изменила уже её жизнь далеко не в лучшую сторону. А сейчас тётка Терёшечки подарила мальчику такую же деревянную образину. Вроде бы предмет неживой, вроде бы ничего такого случиться не может, а Наташу не оставляла в покое возникшая откуда-то тревога. Такие явления случайными не бывают. И вообще, ничего случайного не случается в том мире, откуда пожаловала Наташа.
— Послушай, — обратилась она к мальчику. — Может мне на голову кирпич случайно упасть?
— В нашем мире считается,
— У нас также, — удовлетворённо кивнула Наташа. — Только если кирпич всё-таки свалится и это никем не подстроено, значит, кирпича вовсе нет, не было и быть не может, потому что случайного ничего не случается. Но голова-то болит!
— Очень болит? — участливо осведомился мальчик. — Это, вероятно, из-за несвежих мыслей, либо от прокисшей энергетики.
— От чего?
— Я стараюсь следить, что происходит не только у нас, но и вашем докучливом мире, — ничуть не смутился мальчик. — Так вот, совсем недавно профессор Гарвардского университета психолог Тимоти Лири убеждённо заявил, что мозг человека — это действующая модель Вселенной, где звёздные скопления или галактики организуют центры управления поведением, а системы планет, в том числе и наша Солнечная — это нервные центры. Получается, что космос выглядит, как гигантский мыслящий организм, где ритмы работы мозга и Вселенной совпадают. И вашему любимому вождю всех времён и народов это доподлинно известно, поэтому он медитирует над головой императора постоянно.
— Значит так, — оборвала его девушка, поскольку ей неприятно было обсуждать житие здешнего жителя. — Ты сказал, что будешь присматривать здесь за мной и помогать разобраться в жизненном укладе Зазеркалья. Ведь так?
— Так, — кивнул Никита. — Поэтому хочу показать вам ещё одного постоянного здешнего жителя.
— Это так необходимо? — в голосе Наташи уже чувствовалось нетерпение женщины, но она пока что не собиралась обижать мальчика, принявшего в ней участие, да и не за что.
— У нас, тёть Наташ, тут проживают, то есть провисают довольно известные люди, — усмехнулся Никита.
— Почему провисают?
— Очень просто, — продолжил Никита. — Любая живущая здесь особь не нужна, в конечном счете, ни живому миру, ни, тем более, нынешнему Зазеркалью. А инфернальные хозяева смотрят на них как на использованный материал, который давно пора выбросить на помойку. К примеру, патриарх Всея Руси Никон, приведший страну к двоевластию, гражданской резне и братоубийственной ненависти так и не похоронен в вашем мире. Могила у него, конечно, есть в Новом Иерусалиме под Истрой, но только номинальная. Дело в том, что земля таких не принимает, уж поверь. Так что зависают они здесь и ждут своей востребованности. Не мне судить, нужен ли кто из этих «живее всех живых» вашему миру?
— Сколько же собралось наших душегубцев в этом бесконечном тюремном коридоре? — удивилась Наташа. — Сколькими вы ещё снабдите нашу обескровленную умирающую землю?
— Действительно душегубцев, — согласился мальчик. — И действительно много от нас к вам переселяется. Но я определить не в силах, кончится или нет поставка злодеев. Я вас, тёть Наташ, хотел ещё с одним неумирающим познакомить. Он вон за той дверью затаился.
Экскурсовод показал гостье на очередную железную дверь с зарешечатым окошечком и потащил женщину туда, чтобы она смогла посмотреть на спрятанного там человека? Человека ли? В этом девушка сильно сомневалась, потому что здешних жильцов можно величать только особями,
— Стоит ли шкурка выделки? — на всякий случай осведомилась девушка.
— Вы о чём, тёть Наташ? — не понял мальчик.
— Ты показываешь мне личностей, с которых не советуешь брать пример бытия, — уточнила Наташа. — Тогда зачем вообще на них любоваться?
— Уж поверьте мне, знание никогда не помешает, — усмехнулся мальчик. — Так было до сих пор в мировой истории. Не знаю, может быть, в вашем мире к знаниям относятся сейчас по-другому?
— Ну, хорошо, — сдалась девушка. — Показывай своего подопечного.
Наташа заглянула в окошечко и сразу почти ничего не разглядела, поскольку комната за дверью освещалось тусклыми факелами. Полутемье, видимо, нравилось обитателям помещения. Тут в углу Наташа заметила начищенные рыцарские доспехи. От них по комнате плясали несильные отражения. А рядом с доспехами в глубоком кресле сидел мужчина в расшитом золотом пенджикенте. [71] Его действительно можно было посчитать каким-нибудь эмиром бухарским или, на худой конец, эмирским бухаром, если бы не слишком белая кожа и не европейские черты лица.
71
Пенджикент (иран.) — старинная одежда богатых мужчин Среднего и Ближнего Востока.
Мужчина выглядел довольно живописно, потому что носил длинные чёрные волосы и такую же окладистую бороду, которая даже отливала металлической синевой. Оригинальный вид хозяина комнаты вызвал у девушки брезгливую усмешку и к тому же она непроизвольно передёрнула плечами.
Наблюдавший за ней доппельгангер удовлетворённо кивнул. Видимо, человек за дверью вызывал у него такое же чувство как и у гостьи. Но Никита пока молчал, предоставив Наташе насладиться подглядыванием. Тем более, что в комнату, где сидел бородатый мужчина, вошла женщина в парандже, держащая на руках младенца. Мужчина, увидев её, встал и сделал несколько шагов навстречу.
— Этот младенец некрещеный, Меффрэ? — спросил мужчина.
— Будь уверен, я знаю что делаю, — ответила пришедшая.
Затем она положила младенца на стоящую посреди комнаты квадратную тумбу красного мрамора, скинула восточную одежду, не обращая внимания на то, что паранджа упала на пол. Потом принялась зажигать на тумбе свечи и в комнате стало чуть светлее.
Наташа заметила нарисованную сверху на мраморном постаменте шестиугольную звезду. Видимо, это каменное сооружение служило в комнате алтарём. Да и само помещение превращалось на время в часовню, потому что никаких особых мебелей там не было вовсе, кроме нескольких кресел и широкого, обитого шёлком дивана. Ещё на стенах висело несколько изображений шестиконечного креста, только все кресты висели почему-то вниз головой. Именно так был распят в своё время апостол Пётр, потому что никак не мог простить себе исполнившегося предсказания Иисуса: «Аминь, глаголю тебе. Яко в сию нощь, прежде даже алектор не возгласит, трикраты отвержешися Мене». [72]
72
Евангелие. (Мф. 26:34).