Лик Хаоса

Асприн Роберт Линн

Сэмлор, потянувшись было к люку, опять остановился.

— Господин, — убедительно добавил он, — ты, может, думаешь, что я солгал тебе… в чем-то так оно и было. Но сейчас я не лгу. Клянусь честью моего Дома. — Он стиснул в кулаке медальон Гекты, прижав его к груди.

Маска кивнула. Как только Сэмлор спрыгнул вниз через люк в темноту, сверху раздался резкий голос.

— Пусть уходит! Пусть уходит на этот раз.

***

В освещенной лучами полуденного солнца воде гавани не было ничего пугающего. Как всегда жемчугами переливалась пена, перекатывая рыбьи внутренности. Водная гладь, хотя в нее и сбрасывали нечистоты, сверкала топазами и бриллиантами. Сэмлор маленькими глотками потягивал эль, сидя в таверне, расположенной вблизи причала. Он делал это вот уже на протяжении трех дней, ожидая возвращения Хорта с информацией

или с известиями о полном ее отсутствии. Сирдонец пытался представить, что увидела Стар, когда оказалась здесь и огляделась вокруг. Ощутила ли она всю эту красоту?

На одном из причалов, который прекрасно был виден из открытой двери таверны, происходило что-то странное. Трое бейсибцев устанавливали новую мачту на траулер, когда вдоль причала проскакал конный отряд — тоже бейсибцев, но одетых в доспехи, богато украшенные парчой. Отряд остановился около судна. Казалось, люди на траулере были удивлены не меньше, чем местные рыбаки, когда воины спешились и ринулись на борт, выкрикивая приказы и размахивая своими длинными мечами.

Они принялись вязать перепуганных рыбаков, при этом часть всадников оставалась около лошадей, удерживая их. Всего их было десять, и один не принимал участия в акции, холодно наблюдая за действиями остальных. На нем был золотой или позолоченный шлем с тройным гребнем из перьев. Когда он презрительно отвернулся от происходящего, Сэмлор узнал его в профиль. Этим человеком был Лорд Тудхалиа, фехтовальщик, который демонстрировал свое искусство на илсигском «животном» несколько дней назад.

Рыбаки продолжали что-то бормотать, пока на их шеи не накинули веревки и они, чтобы не задохнуться, вынуждены были пойти за всадниками.

Воины вновь вскочили на лошадей, непринужденно болтая между собой, что показалось караванщику проявлением недисциплинированности. Однако это ничуть не повлияло на эффективность проведенной операции. Трое из всадников привязали арканы к лукам своих седел. Тудхалиа гортанно отдал приказ, и отряд легким галопом пустился обратно, туда, откуда появился минуту назад. Горожанам, пришедшим по своим делам на набережную, пришлось увертываться из-под копыт лошадей, используя при этом всю свою ловкость. Рыбаки громко кричали от ужаса, пытаясь поспеть за лошадьми. Они прекрасно понимали, что малейшее промедление смерти подобно, если только всадники, к чьим лошадям они были привязаны, не натянут во время вожжи. Но ничего из того, что Сэмлор успел узнать о Лорде Тудхалиа, не давало ему возможности предположить, что его высочество окажет кому-либо такую милость.

В таверне находилось с полдюжины посетителей — рыбаков и торговцев рыбой. Когда Сэмлор отвернулся от разыгравшегося представления, он обнаружил, что все пристально смотрят на него. В ответ сирдонец бросил на них сердитый взгляд, после чего посетители смущенно уставились в свои кружки. Он догадался, в чем причина такого внимания. Сирдонец не имел никакого отношения к только что произошедшим арестам на причале, но он также не имел ничего общего и с людьми в таверне. Он лишь сидел здесь вот уже три дня, попивая эль… и на третий день бейсибцы арестовали людей на причале. Для рыбаков такие вещи не могут казаться случайным стечением обстоятельств. Они были невероятно угнетаемы всеми силами мира реального, равно как и мира духовного. Не удивительно, что они обратились к богу, которого их правители никогда бы не признали. Возможно, это результат персонификации стихийных явлений, которые готовы уничтожить в океане не только маленькие суда рыбаков, но и самих людей.

В таверну проскользнул Хорт. Он был одет немного крикливо, но одежду носил с самоуверенностью молодого мужчины, а не как мальчик, бросающий вызов всему миру. Юноша поднял палец. Бармен записал заказ на грифельной доске и начал наполнять кружку элем для нового посетителя.

— Не лучшее место для встречи, — пробормотал Хорт, обращаясь к Сэмлору и беря кружку. — Парни, которых только что увели, — прихлебывая напиток, он кивнул в сторону траулера, бьющегося на канатах — над ним на тонких распорках все еще раскачивалась не закрепленная мачта, — Кумманни, Анбарби, Арнуванда. Я говорил с ними прошлой ночью. О том деле, что тебя интересует.

— Поэтому их и арестовали? — спросил караванщик, так спокойно, как если бы интересовался, что за портной сшил ему камзол.

— Богом клянусь, это так, — с чувством сказал Хорт. — За этим что-то кроется. Ведь Тудхалиа — министр безопасности Бейсы. И ему нравится находиться непосредственно в гуще событий.

Все держать в своих руках.

— Как свои мечи, — мрачно согласился Сэмлор. Он посмотрел вслед удаляющимся всадникам, держащим путь ко Дворцу, а точнее к подземельям под Дворцом. — Достаточно ли у тебя денег, чтобы отправиться в путешествие? Вздрогнув, Хорт пожал плечами. — Я не знаю. — Он осушил свою кружку и пустил ее по столу в сторону бармена, чтобы тот вновь наполнил ее.

— Я не боюсь, что меня увидят с тобой, но не вполне уверен в том, что у тебя есть желание рассказывать мне о культе в присутствии такого количества людей. — Сэмлор улыбнулся и оглядел таверну. Находясь под пристальными взглядами рыбаков, он пытался найти способ подтолкнуть юношу перейти к интересующему его делу.

Хорт выпил и вновь передернул плечами. Потом сказал:

— Я рос вместе с ними. Омат — мой крестный отец. Они ничего не скажут бейсибцам.

Сэмлор понял, что не время высказывать свои сомнения на этот счет. Он полагал, что это и так очевидно — любой разговорится, если ему будут задавать вопросы с достаточной убедительностью. Хорт, должно быть, тоже понимал это. Местные жители не были трусливы, да и Сэмлор в этом отношении не уступал им, но кто мог поручиться, что они будут в состоянии выдержать те методы, к которым собирался прибегнуть Лорд Тудхалиа. Единственное, что собирался сделать Сэмлор Сэмт, доводись ему оказаться в подобной ситуации, это просить Гекту быть милостивой к нему, когда она заберет его к себе…

— В прошлом месяце, в день нарождения новой луны от причала отошло судно, — проговорил Хорт сквозь пивную пену. — Траулер, но не рыболовецкий. Ты знаешь, где находится Гавань Смерти?

— Нет, — Сэмлор плавал на лодке, отталкиваясь с помощью шеста, когда был мальчиком и охотился на уток на болотах к югу от Сирдона, мало что знал о море и уж совсем ничего о водах вокруг Санктуария.

— Там встречаются два течения, — пояснил Хорт. — Многие суда, терпящие бедствие в море, попадают в глаз этого водоворота. Когда там происходят крушения, люди, спасающиеся на плотах, не могут выбраться оттуда так долго, что солнце высушивает их кожу, и она становиться похожей на пергамент, обтягивающий кости. Извини, — сказал он, — я отвлекся. — Улыбка исчезла с его лица. — В Гавани Смерти никто не ловит рыбу. Дно там настолько глубокое, что никто из местных ныряльщиков так и не смог достать его. Я думаю, оно вымыто течениями. Рыба там не собирается в косяки, поэтому для рыбаков это место не представляет никакого интереса. Но бейсибский траулер ушел в ту сторону в прошлом месяце, а теперь возвращается, но почему-то очень медленно. Ждут, что он придет сегодня ночью, когда опять наступит время новой луны.

— Думаешь, Стар находится на борту этого судна? — спросил Сэмлор и отхлебнул еще эля. Эль был горьким, но еще более горьким был вкус желчи, появившийся у него во рту, когда он подумал о девочке.

— Мне кажется, так оно и есть, — согласился Хорт. — Анбарби не утверждал этого. Но как бы там ни было, ни один из тех, с кем я говорил, не смог точно сказать, что именно происходит на самом деле. Все видели судно — и мой отец, и те рыбаки Санктуария, кто выходил тогда в море. Они рассказали об этом, хотя им и не хотелось. И из того, что мне удалось вытянуть из Анбарби, я понял, что на траулере находился ребенок. Во всяком случае, в тот момент, когда он отчаливал.

— И траулер придет сюда этим вечером? — спросил сирдонец. Он поставил свою кружку и сидел теперь, сжимая и разжимая кисти рук, будто тренировал.

— Ну… — протянул Хорт. Он был смущен тем, что поведал эту историю не кратко, в форме отчета о проведенной разведывательной работе, а в жанре развлекательного рассказа, перескакивая с пятого на десятое, что удлиняло повествование и приводило к мысли, будто рассказчик не прочь положить лишнюю монетку в свой кошелек. — Нет, не сюда. В одном лье к западу от Подветренной есть маленькая бухточка. Контрабандисты пользовались ею до прихода бейсибцев. На берегу бухточки сохранились развалины, такие старые, что никто точно не знает их возраста. Храм и несколько других построек. В наше время никто их особенно не посещает, хотя контрабандисты наверняка вернутся туда, когда все уляжется. Но сегодня в полночь судно из Гавани Смерти придет в эту бухту, господин. Я почти уверен в этом. Я рассказываю различные истории людям для того, чтобы заработать на существование, и научился сводить их воедино по тому или иному невзначай брошенному слову. И меня уже не удивляет, если сюжет мой совпадет с тем, что собираются предпринять боги.