Лик пустыни

Федорович Борис Александрович

Различные породы овец расселились в качестве домашних животных по всему миру, почти по всем его ландшафтным зонам. Но больше всего они распространены в пустынях, где их породы наиболее разнообразны и значение их в жизни человека особенно велико.

Еще недавно можно было наблюдать даже в наших пустынях самые примитивные способы использования тех богатств, которыми снабжает овца человека. Автору этих строк в дни изысканий, связанных с сооружением одной из первых советских железнодорожных магистралей - Турксиба, в 1927 году пришлось встречать стариков-казахов, не признававших таких "новшеств", как белье. Они одевались так же, как их предки: на голом теле носили грубые овчинные штаны шерстью внутрь и такой же полушубок вместо рубахи. Так одевались они в жару, считая, что эта одежда предохраняет не только от зимней стужи, но и от летнего зноя.

А через десять лет в тех же местах выпасались уже громадные отары тонкорунных овец, невдалеке выросли суконные

фабрики, и население пустынь носило одежду, мало чем отличающуюся от городской. Сохранились лишь широкие меховые капоры - малахаи, несравненно лучше предохраняющие от зимней пурги, чем шапки городского покроя.

Овцы дают человеку в пустынях даже дом и обстановку. Многим представляется, что юрта или кибитка так же мало удобна для жилья, как и парусиновая палатка.

Но если бы кибитка была так плоха, то вряд ли жители оазисов и пустынь, обладающие хорошими домами, держали бы у себя во дворах кибитки. А по всей Туркмении и Кара-Калпакии, да местами и в Узбекистане такая комбинация очень часта. В доме держат все хозяйство и добро, но с апреля по ноябрь, то есть в течение всего безморозного времени, предпочитают отдыхать и спать в кибитке, где больше воздуха, где летом не так жарко и не бывает духоты.

В одной из экспедиций Академии наук СССР для устройства переносных сейсмических станций требовалось сохранение абсолютной темноты, необходимой для самописцев, работавших на фотографической бумаге. Мы воспользовались для этого кибиткой с двойным войлочным покрытием. Оказалось, что такой переносный дом не только идеально сохранял темноту, но и был буквально изотермальным, прекрасно сохраняя одинаковую температуру.

В течение суток, когда разница между летним зноем и ночной прохладой доходила на воздухе (в тени) до 27°, в кибитке разница между максимальной и минимальной температурой никогда не превышала 1°.

Хорошая кибитка прекрасно предохраняет от летнего зноя. Она легка для перевозки и сравнительно тепла зимой. Вот почему она просуществовала века, вот почему и сейчас, когда в результате оседания и строительства все население пустынь обеспечено домами, надежно предохраняющими от ветров и непогоды, жители пустынь продолжают пользоваться кибиткой в качестве летнего жилья. Кибитка остается необходимым снаряжением каждой бригады пастухов-чабанов, уходящих со стадами в ненаселенные районы.

Но если бы не было коз и верблюдов и особенно овец, то человек не мог бы создать себе такого жилья, как кибитка, теплое покрытие которой делается из шерстяного войлока - кошмы. Кошма, сваленная из овечьей шерсти, служит жителю пустынь и теплым полом в кибитке и постелью. Без спальной кошмы житель пустынь Азии никуда не поедет. А как любовно изготовляются кошмы! У каждого народа и племени они украшаются своим особым цветным орнаментом, то ярким и крупным, то тонким и блеклым. Он бывает то растительный, то геометрический, сделанный либо из свалянной одновременно с кошмой цветной шерсти, либо из апликаций черного и красного бархата, нашитого на чисто белом фоне готовой кошмы. В наших пустынях это древней искусство развито чрезвычайно широко и очень разнообразно. И все же кошма у жителей пустынь является хоть и самым нужным, но не самым лучшим предметом обихода, созданным из овечьей шерсти.

Меньше греют, но более прочны сделанные из той же овечьей шерсти паласы - ковры без ворса. Но самыми любимыми предметами обихода, наиболее долговечными, разноообразными и совершенными по своей красоте, являются всевозможные ковровые изделия. Трудно сказать, сколько веков и тысячелетий назад был создан первый ковер, но именно в нем житель пустынь сочетал необходимые предметы обихода с выражением лучших народных представлений о красоте и гармонии. Для жителей городов ковер является лишь украшением для стены, подстилкой для пола или покрывалом для дивана. У жителя пустынь ковровые и паласовые изделия и их использование значительно разнообразнее: это и постельная принадлежность, и чувалы - большие мешки для хранения и перевозки на верблюдах зерна и припасов, и куржумы - перекидные двусторонние сумы для перевозки легкого вьюка на лошадях и ослах, и малые чувалы, подвешиваемые на стенках кибитки и предназначенные для хранения белья и всякой утвари, и специальные ковры, заменяющие дверь кибитки, и полосы, стягивающие кибитки, и торбы для кормления коня в пути.

Изменился быт, и ковровые изделия получили и другие назначения. На улицах любого туркменского города можно увидеть тончайшей работы ковровые велосипедные седла, маленькие ковровые куржумы размером с портфель, сделанные специально для велосипедов, и изящные, тончайшего тканья, ковровые дамские сумочки.

Ковроделие в советское время получило очень широкое развитие не только в количественном отношении, но и в качественном. В первые же годы Советского государства были созданы артели ковродельщиц, многое сделавшие для уничтожения навязанного мусульманством неравноправия женщины, для создания их экономической независимости. Для этих артелей были изданы в натуральную

величину красочные рисунки лучших образцов старинных ковров из государственных фондов. И в новых условиях жизни расцвели невиданные ранее художественные таланты получивших свободу ковродельщиц. Их руками сотканы уникальные ковры, на которых среди древнего тончайшего орнамента, созданного сочетанием совершенных узоров из насыщенных и гармоничных красок, возникают великолепные одухотворенные образы гениальных вождей передового человечества - Ленина и Сталина, и легендарных героев древнего народного эпоса, и современных защитников отечества.

Можно часами любоваться ковром "Первомайский парад в Ашхабаде", созданным руками вчерашних кочевников. Необычайная красота этого ковра, украшавшего павильон Туркменской ССР на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1939 - 1940 годах, запомнилась миллионам советских людей.

А как красив висевший в Москве в 1944 - 1945 годах на выставке прикладного искусства народов СССР ковер на тему "Фархад и Ширин", рисующий сказочного героя, высекающего в скалах новый путь реке, чтобы напоить водой поля своего народа. На всю жизнь запомнится покрывавший всю стену другого зала этой же выставки громадный ковер "Атака", изображавший туркменских конников, устремившихся при багряных лучах зари на своих легендарных конях на тех, кто осмелился посягнуть на священную землю нашей общей великой Отчизны.

И все это создано из простой овечьей шерсти, руками жителей пустынь, искусством древним, как жизнь человечества, веками скованным в тесных рамках орнамента и только сейчас невиданно расцветшим для новой жизни в первом в мире государстве освобожденного труда.

Земледелие в пустыне.Однажды, в начале лета, наша экспедиция шла вверх по сухому руслу Западного Узбоя в Туркмении. Кругом было безлюдно. В одном месте все русло на большом протяжении оказалось покрытым свежими илистыми выносами оврага, спускающегося с прилегающей возвышенности. Странным показалось, что плитки ила, успевшего сверху подсохнуть и растрескаться, были кое-где вывернуты, и это было сделано точно в шахматном порядке. Кто мог здесь быть и кому понадобилась такая странная забава? Загадка разрешилась сама собой, когда мы подошли к первой же лунке. На глубине 15 сантиметров из мокрого еще ила торчали молодые побеги дыни.

В начале осени мы подходили снова к этим местам. Утром мы договорились с караван-баши (начальником каравана) о месте вечерней встречи и, как обычно, разъехались в разные стороны. Маршруты выпали в тот день большие, и уже совсем стемнело, когда обе наши группы неожиданно встретились. Через несколько минут перед нами на бугре показался приветливый огонек нашего условного фонаря, и мы подъехали к лагерю. Наши туркмены как-то подчеркнуто торжественно и весело встретили нас и, взяв каждого под руки, повели к центральной палатке. Каково же было наше удивление, когда' в центре ее мы увидели горку из 20 громадных дынь! Некоторые из них оказались до 15 килограммов весом. Здесь было 16 различных сортов дынь разнообразнейших расцветок и форм! Даже самые разборчивые ценители не могли придраться к вкусу и достоинствам этих дынь, несмотря на то, что споры о том, какой сорт лучше, продолжались не один день. Действительно, эти дыни, выращенные на илу овражных выносов и не знавшие ни одного полива, были несравненно лучше тех, которые вырастают в оазисах. Недаром сюда на "дынный сезон" пришел весь аул, которому принадлежали эти бахчи. Повсюду были разложены сушившиеся на солнце громадные ломти золотых дынь, составляющих для жителя наших пустынь не только лакомство, но и важный продукт питания.

В 1947 году мы на полуторатонке пробирались по Приаральским Кара-Кумам, расположенным северо-восточнее Аральского моря. Широкая выравненная полоса постепенно сужалась, и высокие пески, то полузаросшие, то совершенно оголенные на верхушках, постепенно все ближе и ближе подступали к дороге. Машина шла тяжело - пески становились сыпучей.

Удастся ли нам пройти дальше? Казалось, что высокие гряды вот-вот сомкнутся и мы застрянем в этой сухой, испепеленной солнцем пустыне.

Вдруг на повороте раскрылся ровный участок, покрытый пышной и яркой зеленью. Это так не вязалось с сверкающе-белыми песками и желтовато-серой выжженной растительностью! Оказалось, что это были посевы одного из колхозов. За густым частоколом кукурузы расположены были участки проса и бахчи дынь и арбузов. Но как могло все это расти в пустыне? Откуда в этом безводье такие тяжелые, полные метелки проса, мощные стебли кукурузы? Посевы были окаймлены с одной стороны словно гигантской скобкой глубокой, трехметровой, траншеей. По всей двухсотметровой длине этой траншеи просачивалась в нее из песков грунтовая вода и постепенно стекала в центральный водоем, где было установлено легкое, из тонких жердей, колесо почти шестиметрового диаметра, снабженное жестяными кувшинами. При помощи ворота и второго, горизонтально лежащего зубчатого деревянного колеса оно приводилось в движение лошадью и вычерпывало воду, сливая ее в лоток. Это "чигирь", одно из древнейших гидротехнических сооружений.