Лик в бездне
Шрифт:
Грейдон стоял у внутреннего края огромной платформы из гладкого камня. Прямо напротив в полумиле по ту сторону озера лежал тайный город.
Более, чем когда-либо, здесь, под луной, ему показалось, что город построен джиннами. Город был больше, много больше, чем он представлял его.
Его дворцы вздымали вверх фантастические купола и башенки. Яркая окраска дворцов – глазурь и драгоценные камни.
Краски менялись, делались мягче, превращали город в гобелен, раскинутый на многие мили. Огромный ковер, радужные узоры которого обрамлены темно-зелеными, черными, белыми арабесками – листва и цветы деревьев, окружавших жилища. От башен и куполов, похожих на минареты, отходили крошечные
Справа, сверху вниз глядел на город величественный, безмятежный, девственно белый Дворец.
Где-то во Дворце, возможно, – Суарра!
Может быть, она не смогла прийти сюда, чтобы встретиться с ним. Частью сознания Грейдон надеялся, что это так: прощальные слова Хуона все еще отзывались в его сердце, и он боялся за нее; другая же часть сознания неистово желала, чтобы она пришла невзирая на любые опасности.
Совсем рядом с ним раздался шелест.
Маленькая рука коснулась Грейдона. Он утонул в темных нежных глазах, локоны облачных волос поцеловали его щеку и закружили его в своем аромате.
– Суарра! – прошептал он.
– Грейдон!
Она приглушила свой мелодичный голос.
– Ты вернулся ко мне, любимый!
Ее рука обвилась вокруг его шеи.
Ее губы оказались возле его губ, медленно приблизились, встретились, сомкнулись, и на какое-то время во всем мире исчезли опасности и страдания, горе и смерть.
ЧАСТЬ 2
14. ТЕНЬ МАСКИ ЯЩЕРА
Резко очерченная лунным светом тень Женщины-лягушки легла своим фантастическим профилем от края до края гигантской платформы. Позади – чернота пещеры, между нею и городом – озеро, сверкающее, как огромное серебряное зеркало, без волн и безжизненное.
Под платформой – караул индейцев. Голова Женщины-лягушки, казалось, склонилась ниже, слушая их шепот.
– Грейдон!
Суарра плакала.
– Ты не должен был возвращаться! О, как это плохо, что я просила тебя вернуться!
– Чепуха! – громыхал Регор. – Вы любите друг друга, не так ли? Ну так что еще ему оставалось делать? Кроме того, он приобрел сильных друзей – Хуона и Черного Регора. И еще одного, посильнее нас всех – в противном случае, клянусь одеянием пожирателя Молний, его бы здесь не было! Я имею в виду саму Мать.
Затем он с хитрой миной сказал:
– Дитя, она объяснила тебе, как провести его к ней?
– Ах, Регор.
Суарра вздохнула.
– К сожалению, нет. И это лежит тяжким грузом у меня на сердце, ибо, когда я получила ваше послание, я прямо сказала ей о нем и попросила ее помощи. Кроме того, я сказала ей, что с помощью или без помощи, но я должна идти. Она только кивнула и сказала: «Конечно, потому что ты – женщина». Затем, после недолгого молчания, она добавила; «Иди, Суарра, вреда тебе от этого не будет». «Мать, я прошу зашиты для него», – сказала я, но она не ответила. И я спросила: «Мать Адана, разве ты не вызвала его из-за меня, и, следовательно, никто не посмеет причинить ему зла?» Мать покачала головой: «Если он любит тебя, он сам найдет дорогу ко мне».
– Никто не видел тебя? Никто не следил за тобой? – спросил Регор.
– Нет, – сказала Суарра. – Я совершенно уверена, что за мной не следили; мы прошли через Зал Ткачей, затем тайным путем, который идет под водопадом, а оттуда – гм секретной тропе, идущей вдоль берега.
– Вы шли тихо? Когда вы проходили первую пещеру, ты ничего
– Очень тихо, – ответила она. – А что касается пещеры, тропа пролегает глубоко под ней, так что ни ее нельзя было увидеть, ни быть из нее увиденной. И я ничего не слышала, кроме шума потока.
– Где был Лантлу?
Регор, казалось, еще не был удовлетворен.
– Сегодня вечером кормят ксинли! – сказала она. И задрожала.
– Значит, – сказал удовлетворенно Регор, – мы знаем, где он будет находиться.
– Ну, – сказал Грейдон, – результат дела, кажется, во многом зависит, смогу ли я лично отвесить свой почтительный поклон Матери. И она поставила строгое условие, чтобы я достиг…
– Грейдон, – мягко прервала Суарра, – для нас есть другая дорога. Если ты хочешь, я уйду с тобой к Хуону. Я люблю Мать, но если ты хочешь, я не вернусь к ней. Я уйду с тобой к Братству. Вот что я сделаю для тебя, любимый. Я не хочу, чтобы тебя повстречала какая-либо из смертей Ю-Атланчи, но думаю, что они густо толпятся на твоей дороге к Адане. У Хуона мы сможем жить и быть счастливы, по крайней мере какое-то время.
Грейдон услышал, как задохнулся в изумлении Регор и молча с беспокойством ждет, что он ответит. Сказанное Суаррой было соблазнительно. В конце концов, из убежища Хуона они могут уйти, и когда окажутся за пределами страны, вероятно, Мать Змей удержит свою руку, не выпустит на них крылатых сторожей – из-за Суарры, а если он сможет увести Суарру, то какая ему забота о Ю-Атланчи или о тех, кто в ней обитает?
Быстро мелькнула другая мысль: Мать помогала ему – и не раз, а дважды. Она спасла его от Лица. Она приказала своим посланникам защитить его и указать ему дорогу. Она воззвала к его верности и к его смелости и доказала, что в определенной мере доверяет ему.
А еще этот Темный, эта тень Нимира, Властитель Зла, угрожающий Матери. Хуон и Братство, которые ему тоже поверили, и Регор. Разрушить его надежды в том, что встреча Грейдона с Женщиной-Змеей избавит страну от зла и освободит их всех от изгнания?
Нет, он не может бежать от всего этого, даже ради Суарры!
Он так и сказал ей и объяснил – почему.
Он почувствовал, что Регор расслабился. У него было странное ощущение, что каким-то образом это сверхъестественно прекрасное, нечеловеческое создание, которое называют Аданой, следило за его мыслями и одобрило его решение, а в результате сама пришла к какому-то окончательному решению, которое до сих пор висело на волоске.
Суарра, казалось, была не слишком удивлена, так мало удивлена, что Грейдону стало любопытно: было ли это предложение придумано ею самой?
– Хорошо, – сказала она тихо. – Тогда мы должны выработать какой-то иной план. Я об этом думала. Слушайте внимательно, Регор. Через семь ночей – полнолуние, и эта ночь – Ландофакси, праздник Делателей снов. Все будут в амфитеатре – в городе останется мало охраны. Пусть Грейдон вернется к Хуону. На пятую ночь, считая от этой, выскользните из убежища и идите в обход головной части озера, через болота. Пусть Грейдон будет одет как эмер. Выкрасите ему лицо и тело, сделайте ему черный парик – такой, как прическа у эмеров. Его серые глаза мы изменить не сможем – придется идти на риск. Вы знаете дворец Кадока. Он – тайный враг Лантлу и друг Хуона и ваш, но об этом мне говорить вам не нужно. Отведите туда Грейдона. Кадок спрячет его, пока не наступит ночь Ландофакси. Я пришлю проводника, которому можно доверять. Этот проводник отведет его ко Дворцу. Таким образом он отыщет свой путь к Матери. Это произойдет благодаря его смелости, поскольку это потребует смелости. И разве он не проявил свой ум, когда отверг мое предложение? Так что поставленные Матерью условия будут выполнены.