Лик зверя
Шрифт:
— Рискнем. Только учти, что внизу могут быть любые неожиданности! Сразу же включай защитное поле и все радары и осторожно снижайся по спирали Лоссау, как учили. Я следую за тобой. В случае непредвиденного, сразу же катапультируйся! Я заберу тебя в шлюзовой отсек.
— Хорошо.
В наушниках раздался негромкий щелчок, и тотчас же ракетоплан Фехнера «нырнул» вниз. Я увидел, как он пролетел между планетой и самым большим спутником Ахеронтом. Серебристый корпус аппарата на мгновение блеснул на сером фоне громадной каменной скалы и исчез в непроглядной тьме. Вторая луна Эреба — Лета — в это время была полускрыта восточным краем планеты, и ее черный диск казался как
Связавшись с Саймоном и Карручи, я рекомендовал им оставаться на геостационарной орбите и наблюдать за нами на экранах локаторов. Затем тоже пошел на снижение. Мой ракетоплан врезался в темную громаду метаново-азотной атмосферы и понесся над планетой на высоте двух тысяч километров. Скорость полета постепенно возрастала, и разреженный на высоте воздух оглушительно ревел за неуязвимыми стенами корабля. Счетчики показывали, что неуклонно растет нагрев обшивки.
Я включил локаторы и инфракрасные отражатели, прощупывая первозданный мрак внизу. Мой аппарат отважно ринулся навстречу неизвестности. В атмосфере, на высоте в сотни километров, проносились ураганные вихри. Сталкиваясь друг с другом, они образовывали встречные потоки, в которых мой ракетоплан било и трясло, словно в лихорадке. Я никак не ожидал подобного на Эребе, атмосфера которого, как считалось раньше, должна была быть очень разреженной и зимой даже примерзать к его поверхности. Но это были еще не все неожиданности, подстерегавшие нас впереди.
Снизившись еще на тысячу километров, я вдруг обнаружил, что что-то изменилось в этом мире мрака и холода. Я не сразу сообразил, что именно. Как только ракетоплан вырвался в нижние слои атмосферы, в глаза мне ударил серый и сумрачный свет, показавшийся здесь ослепительным. Я не поверил собственным глазам, пока, наконец, не понял, что странное свечение исходит от атмосферы планеты, сквозь которую прошли наши корабли и которая теперь словно фосфоресцировала. Быстро нажав несколько клавиш на пульте, я увидел, как на экране переднего обзора пронеслась яркая световая точка, — это геофизическая пушка на корме корабля отстрелила в атмосферу капсулу-анализатор. Через несколько секунд бортовая ФВМ обработала пришедшие данные и выдала результаты на дисплее. Прочитав их, я понял, что свечение атмосферы было вызвано именно прохождением через нее наших ракетопланов. Участок свечения был небольшим — всего пять тысяч квадратных километров, — но сам факт такого явления был чрезвычайно интересен, хотя у меня сейчас не было ни времени, ни необходимых технических средств для его более тщательного исследования. К тому же пришло тревожное сообщение от Саймона и Карручи.
— Что у вас там происходит? — взволнованно спрашивали они. — Мы наблюдаем странное свечение в нижних слоях атмосферы на большой площади… Ребята, у вас все в порядке?
Я успокоил своих товарищей, объяснив им причину происходящего, как сам понимал ее. Между тем, по всем данным, плотность атмосферы превышала расчетную уже почти в шесть раз. Кроме метана и азота в ней присутствовали очень большие примеси углерода.
Через минуту сигнальный звонок заставил меня взглянуть на экран локатора, который предупреждал об опасности. Внизу, из ночного мрака, возможно, впервые в истории существования планеты рассеянного свечением атмосферы, вырисовывались странные серовато-коричневые круги и неправильные овалы, соединенные между собой тонкими линиями, похожими на ячеистые структуры. Они занимали все пространство под кораблем.
Ужаснувшись, я включил изометрическую проекцию поверхности планеты
«Неужели Фехнер где-то там?» — в ужасе подумал я и тут же услышал его голос в наушниках:
— Влад! Ты где?
— Я на отметке пятьсот километров, — отозвался я. — Наблюдаю внизу непонятные объекты странной формы и очень больших размеров. Что это такое? Я опасаюсь садиться.
— Это фантастическое зрелище! — отозвался Фехнер. — Нечто похожее на громадные кристаллические образования или сталагмиты. Не пугайся. Они тут повсюду. С высоты это выглядит не так впечатляюще. Увидишь, это просто грандиозно! Ничего подобного я никогда не видел. Судя по анализатору, эти «сталагмиты» на восемьдесят процентов состоят из кремния. Это просто невероятно! Такие громадные запасы кремния!
— Так вот откуда в атмосфере так много углерода, — задумчиво произнес я. Спросил: — Ты уже на поверхности? Как мне найти тебя?
— Включаю пеленг, — сообщил Фехнер.
Мой корабль ушел еще на один виток вокруг планеты, но через полчаса я услышал в наушниках слабый сигнал. Понял, что ракетоплан Фехнера находится где-то в стороне. Развернул свой аппарат и стал спускаться, почти не отклоняясь от вертикали.
Клим оказался прав. Внизу зрелище выглядело куда более впечатляюще. От поверхности планеты к сумрачному небу поднимались странные формы, похожие на фантастические деревья, стволы которых состояли из бесчисленного количества толстых кривых «корней», переплетенных и сросшихся между собой. Эти «деревья» достигали четырехсот метров в высоту, а в обхвате некоторые доходили до ста. Попадались здесь и «лохматые» образования, перекинувшиеся между «деревьями» и чем-то напоминавшие лианы тропического земного леса.
Я осторожно вел аппарат между гигантскими «стволами», чувствуя себя попавшим в таинственный, полный опасностей и загадок лес, словно вышедший из древних сказок Земли. Сверху, откуда-то с непомерной высоты, к подножью кристаллических «деревьев» проникали косые лучи призрачного серого света, придававшего всему окружающему еще более фантастический вид. Я включил прожекторы ракетоплана, озарившие первозданный мрак внизу. Теперь стало видно, что почву скрывает плотный желтоватый туман… или, может быть, не туман, а какие-то испарения?
Взглянув на наружный термометр, я пришел в еще большее изумление. Снаружи температура воздуха была почти равной нулю по шкале Цельсия, и это вместо предполагаемых минус двухсот тридцати! Несколькими минутами позже кристаллические «деревья» расступились, и мой ракетоплан оказался на свободном пространстве, зависнув на высоте ста метров над поверхностью планеты. Впрочем, самой поверхности по-прежнему не было видно: внизу густыми клубами стелились загадочные испарения ядовитого желтого цвета, полностью скрывавшие почву. Пришлось включить локатор и изометрическую проекцию, чтобы просмотреть черты рельефа внизу.
Где же Фехнер? По сигналу пеленга, его аппарат находился прямо подо мной. Я поискал лучом локатора, и тут же на пульте звякнул сигнальный звонок. На экране появилась яркая световая точка. Вот и аппарат Клима! Я включил аварийный вызов.
— Клим! Ты слышишь меня?
— Все нормально, Влад, — сразу же отозвался Фехнер. — Вижу тебя. Садись, только осторожнее! Почва здесь очень неустойчива.
— Знаешь, — сказал я, — похоже, мы с тобой стоим на пороге величайшего научного открытия! Что это за туман внизу?