Лик зверя
Шрифт:
– Все складывается удачно. Пациентов уже нет, но он на месте. Так что проходи смело.
– Перехватив брошенный Ольгой взгляд на настенные часы, Владимир успокоил: - Насчет времени не беспокойся и не торопись. Уж коль я тебя сюда притащил - отвезу назад, никуда не денусь.
Ольга покачала головой, произнесла шутливо:
– Ох, Влад, загонишь меня в кабалу, придется таки сдаваться тебе в рабство.
– Иди, иди, - Владимир легонько подтолкнул ее в спину, - а то выглядишь все хуже и хуже. Вот уже и кожа позеленела, скоро волосы
Улыбнувшись, Ольга направилась к указанному кабинету. Остановившись возле двери с табличкой "Пахомов" она постучала, дождавшись приглашающего "войдите" потянула ручку на себя. Просторный кабинет, снежно белый потолок, стены отделаны кафелем, под ногами поскрипывает паркет. Лампы излучают мягкий свет, отражаясь многочисленными бликами от хромированных ручек шкафов. Сквозь стекла дверец виднеются ряды пухлых книг, будто это вовсе и не кабинет врача, а замаскированное отделение библиотеки.
Сразу у входа кресло, чуть дальше покрытая пластиком лежанка. Возле окна, напротив, стол, поверхность на две трети скрыта под кипами бумаг и журналов. За столиком сидит врач, согнувшись над тетрадью, что-то быстро пишет, заполняя пространство листа витиеватой вязью подчерка. Дописав строчку, врач повернул голову, из-за толстых линз очков на Ольгу уставились прищуренные глаза, изучающе скользнули по фигуре. Глубоким, мягким голосом врач произнес:
– Проходите, присаживайтесь.
ГЛАВА 12
Ольга сделала шаг к деревянному стулу в углу, но передумала, и опустилась в кресло, с удовольствием ощутив, как спина проваливается в мягкое. Врач улыбнулся, подошел, захватив с собой стул, присел рядом. Короткий ершик седых волос, плавно перетекающий по вискам в седую бородку, высокий с залысиной лоб, пухлые, словно налитые яблоки, розовые щеки, и столь же розовый мясистый нос. Доктор чем-то отдаленно напоминал Деда Мороза после стрижки, чем приятно располагал к себе.
– Владимир вкратце обрисовал положение дел, но хотелось бы услышать подробности.
Собравшись с мыслями, Ольга изложила историю болезни, стараясь не упускать деталей. Врач слушал, не перебивая. Его лицо оставалось непроницаемо-участливым, лишь изредка подрагивала щека, да едва заметно шевелились брови, сообщая о том, что слушатель, хоть и скрывает, но все же испытывает некие эмоции.
По окончании рассказа врач попросил Ольгу раздеться и некоторое время внимательно изучал разбросанные по телу шрамики, закончив, отошел к шкафу, выбрав один из толстенных томов, принялся изучать. Ольга продолжала стоять без одежды, терпеливо ожидая, но врач как будто забыл о ее существовании, и она напомнила о себе.
– Я могу одеться?
Врач спохватился, сказал покаянно:
– Ах, простите пожалуйста. Я немного забылся, изучая терапевтический мануал. У вас столь редкая и необычная форма невроза, что...
Надев рубашку, Ольга застегнула пуговицы, поинтересовалась с кривой улыбкой:
– Доктор, я буду жить?
– Ах, что вы говорите!
–
– Вот даже как!
– восхитилась Ольга.
– Надеюсь, вы меня не разыгрываете. Я понимаю, врачебная этика должна быть соблюдена, а больной спокоен, но... мне лгать не нужно. Говорите, как есть, я не ударюсь в истерику, и не побегу с жалобой в суд.
– Она пристально взглянула врачу в глаза.
На лице врача отразились напряженные раздумья. Он захлопнул книгу, замедленно поставил на место, затворив дверцу шкафчика, произнес, тщательно подбирая слова:
– У вас нестандартная форма реакции на биохимическую инвазию. Вот это, - он дотронулся до одного из шрамов, - не просто шрамы, это следы операции. Уж не знаю, кто это с вами проделывал, но догадываюсь, для чего.
У Ольги перехватило дыхание. Мало того, что она провалялась без сознания неизвестно где больше двух месяцев, так над ней еще ставили эксперименты. Сглотнув, она произнесла враз охрипшим голосом:
– Продолжайте...
– Нет, нет, не пугайтесь так!
– заметив, как побледнела пациентка, поспешил успокоить врач.
– Возможно, я немного не корректно сформулировал. Подобные вещи хоть и редки, но, тем не менее, встречаются во врачебной практике. К примеру, когда, в силу каких-либо причин, больной покрывается язвами или нарывами, для скорейшего выздоровления их вскрывают, и... остаются похожие шрамы.
Ольга ощутила, как с плеч свалилась глыба. После событий чуть меньше, чем полугодовой давности, когда она с боем прорывалась из организованной противниками засады, после чего израненная и едва живая, попала в больницу, в ходе лечения вполне могли возникнуть некие осложнения, что, из-за потери памяти, прошли бесследно.
– Так что же насчет биохимической инвазии?
– собравшись с духом, поинтересовалась Ольга.
Вместо ответа, врач спросил, проникновенно глядя в глаза:
– Скажите, несколько месяцев назад с вами не происходило чего-нибудь... какой-нибудь травмы, болезни, быть может вас искусала собака?
Ольга покачала головой, сказала с бледной улыбкой:
– Обошлось без собак, но... вы правы, травма была, если так можно выразиться.
– И наверняка не обошлось без хирургического вмешательства?
Ольга отвела глаза, сказала с неловкостью:
– Я плохо помню лечение, и... некоторое время после.
– Ну вот, - доктор развел руками.
– Все как я и предполагал. Когда вас оперировали, хирургам, по всей видимости, пришлось использовать специфические препараты, реакция на которые, вкупе с посттравматическим шоком, и создали столь необычную и, простите за профессиональный сленг, интересную клиническую картину. Быть может вам еще и снится что-нибудь пугающее? Не отвечайте сразу, подумайте.