Лик зверя
Шрифт:
Гнев улегся, но раздражение осталось, и Ольга с трудом сдерживалась, чтобы не послать "парламентера" куда подальше. Она бы так и поступила, подойди он несколькими годами раньше, когда мир еще воспринимался в розовом цвете, а человеческие пороки, даже самые мелкие, выделялись особым гротеском, обряжались незрелым юношеским сознанием в черные одежды зла, и вызывали сильнейшее отвращение.
Смирив вертевшиеся на языке слова презрения, Ольга холодно произнесла:
– Не трать мое, а заодно свое время.
– Ты что-то решила?
–
Ольга с шумом выдохнула, отчего собеседник заметно вздрогнул, сказала с нажимом:
– Если ты не отвяжешься, я точно решу. И, боюсь, тебе это не понравится.
– Я насчет предложения, - насупился парень.
Ольга остановилась, несколько долгих мгновений всматривалась в серую маску лица спутника, сказала замедленно:
– Хорошо, я подумаю.
Парень с облегчением выдохнул, сказал враз повеселевшим голосом:
– Я передам парням, что все в порядке.
– Не спеши, - осадила Ольга.
– "Подумаю", не значит - "да".
– Ладно, ладно, - защищаясь, парень выставил ладони перед собой, - думай. Но не затягивай.
Он отступил в сторону, провалился в стену кустарника. Прошуршали удаляющиеся шаги и все стихло. Испытывая смешанные чувства, Ольга пошла дальше. Она много чего слыхала о подобных молодежных группировках, и даже несколько раз наблюдала местные дворовые разборки, но в силу занятости и отличных, от прочих обитателей двора, интересов близко с этим миром не соприкасалась.
Особого желания вступать в группировку не возникало. Судя по представителям молодежи, с коими довелось столкнуться уже дважды, серьезную пользу из них извлечь вряд ли бы удалось: обычные парни с гормонами в теле и ветром в голове. Но, раз от разу наталкиваться на мелкие пакости, вроде приснопамятного полицейского, тоже не прельщало. Да и постоянная настороженность, в ожидании очередной провокации от местных, отнюдь не способствовала спокойному существованию. К тому же парни знали где она живет. А подставлять человека, что подобрал ее, беспомощную, и предоставил кров, вовлекая в хулиганские разборки, хотелось меньше всего.
Исполненная сомнений, Ольга дошла до дома, поднялась на нужный этаж. На звук замка из зала вышел Ярослав, потягиваясь и зевая, произнес:
– Однако, судя по времени, у вас на работе аврал.
Ольга смущенно потупилась, сказала виновато:
– Я ходила к врачу
Ярослав взглянул с удивлением, сказал:
– Это не то, что ты подумала. Просто, я ориентировался на обычное время, и ужин успел остыть.
– О-о...
– Ольга всплеснула руками.
– Сегодня день, когда сбываются мечты: нежданно-негаданно нашлось лекарство от болезни, а дома готов ужин. Не жизнь - сказка.
Ярослав польщено улыбнулся.
– Если честно, я не большой любитель готовить, но, пока окно между рейсами, все одно нужно чем-то заниматься. Вот я и подумал, почему бы и не...
– Он прервался на полуслове, сказал с досадой: - Тьфу, стою, себя расхваливаю,
Успев за время тирады раздеться, ополоснуть руки и пройти в кухню, Ольга откликнулась:
– Знакомый с работы дал координаты врача. Не буду утомлять подробностями, но теперь у меня есть лекарство.
Ярослав зашел в кухню, взяв баночку, некоторое время вертел в руках. Наполнив тарелку супом из пышущей жаром кастрюли, упомянув прошедшее с момента приготовления время Ярослав явно поскромничал, Ольга нарезала хлеб, разложив блюда на разносе, приготовилась перенести все на стол, когда взгляд замер, прикованный к отражению в стекле.
Ярослав продолжал смотреть на баночку, покусывая губу. На его лице застыло странное выражение: брови сошлись на переносице, скулы заострились. Обычно мягкое и приветливое, лицо преобразилось, став отстраненным и жестким. Не понимая, что происходит, Ольга продолжала смотреть, шурша хлебом и булькая ложкой в супе, чтобы случайно не привлечь внимание продолжительной тишиной.
Пауза начала затягиваться. Опомнившись, Ольга подняла разнос, решительно повернулась, шагнула к столу, с твердым намерением узнать причину столь странного поведения товарища. Но Ярослав уже сидел, как ни в чем не бывало, его лицо, привычно кроткое, отражало лишь участливое внимание. Заметив недоумение в глазах подруги, он взглянул вопросительно, всем своим видом выражая готовность помочь, поддержать, объяснить если что-то не так.
Ольга сморгнула. Глубоко вдохнула и выдохнула, тряхнула головой, прогоняя наваждение. Лицо человека не могло так быстро измениться, вернее, конечно, могло, но лицо чужого, а никак не товарища, друга и... любовника. Если только не... Ольга вновь тряхнула головой, на этот раз так сильно, что едва не расплескала суп, поспешно поставила разнос на стол.
Перед глазами замелькали лица соратниц по тренировочному лагерю, а в ушах зазвучали отрывистые слова команд. Неужели ее нашли, и вновь попытаются втянуть в бесконечный круговорот жестокости и боли? И этот человек, что сидит напротив, глядя на нее с заботой и любовью, что спас, позволил отлежаться, а теперь кормит вкусным ужином, от аромата которого рот наполняется слюной, а в желудке завывает... разве может он быть одним из этих безжалостных людей?
– Ольга, что с тобой, что-то случилось?
– взволнованный голос Ярослава пробился сквозь гул в ушах.
Ольга вздрогнула, сказала чуть слышно:
– Нет, нет. Все в порядке. Похоже, у меня от голода ум заходит за разум.
– У тебя что-то болит, голова кружится?
– Ярослав привстал, готовый поспешить на помощь.
Устало улыбнувшись, Ольга помотала головой, сказала с надеждой:
– Все будет хорошо. Вот сейчас я доем суп, приму препарат, и уже к завтрашнему дню буду как новенькая. И тебе больше не придется ухаживать за мной, кормить с ложечки и стирать грязные подгузники.