Лики прошлого
Шрифт:
Создатель Толкового словаря русского языка, академик В. И. Даль настолько хорошо знал природу слова, что с ним считали за честь общаться лучшие представители русской интеллигенции XIX века, поэты, писатели, государственные деятели. Не только он был поклонником А. С. Пушкина, но и тот ценил знакомство и дружбу с ним.
Даль Владимир Иванович (1801–1872) — врач, писатель, лексикограф, автор «Толкового словаря живого великорусского языка». Знакомство Даля с А. С. Пушкиным относится к осени — зиме 1832 года. В 1833 году Пушкин А. С. виделся с Далем в Оренбурге и они вместе совершили поездку в Бердскую слободу для сбора материалов о Пугачеве. В конце 1836 года Даль приехал из Оренбурга в Петербург и их встречи возобновились. 28–29 января 1837 года Даль находился
Даль был с А. С. Пушкиным в последние дни и часы жизни поэта. Владимир Иванович внимал каждому слову поэта в период страдания.
До сих пор мы с благодарностью вспоминаем этого светлого человека за справедливый, честный рассказ о трагедии поэта, а протокол вскрытия, проведенный и сделанный Далем, изучается из поколения в поколение врачами-хирургами. Все человечество знает, что протокол писал человек, знающий толкование каждого слова, там не было лишних. Потомкам лишь следует расшифровать их и — соизмерить со своим временем, соотнести с прогрессом медицины, и подумать: «А смогли бы они спасти А. С. Пушкина?». Трезво оценивая протокол, отвечают пока на вопрос: «И мы не смогли бы его спасти».
Выбор своего дела, которому человек служит с радостью для себя и пользой для людей, — пожалуй, самый ответственный момент в жизни.
Здесь все важно, случайного бывает мало. Иногда имеет место встреча с яркой личностью, которая как бы показывает всю прелесть выбранной специальности, увлеченности ею.
Плохо, когда специальность выбирается необдуманно, случайно, что впоследствии делает человека несчастным, напоминая оторванную ветку от ствола, которую носит по земле любой ветерок. Мается по свету он, приобретая все новые «специальности», практически никому не нужный, бесплодный, всеми гонимый. Нет идеала, нет любви к делу, труду, отсутствует увлеченность. На старости у таких людей остается огорчение, озлобленность, они ищут причину, виновных. Все это находит отражение на их лицах: в глазах печаль, отсутствие мысли. У таких людей мало истинных друзей. Обычно от них отворачиваются, они одиноки.
В конечном результате любого дела отражаются человеческие качества выполнившего это дело человека: его разум, свобода воли, умение высказывать то, о чем он думает, умение не растерять нравственность, не потерять совесть.
Все эти качества или какое-нибудь из них может передаваться по наследству в той или иной степени, но эксплуатировать их природа не разрешает. Лучшие из них следует с большим трудом и настойчивостью, возможно всю жизнь, человеку приумножать, передавать потомству.
Именно потомственная интеллигенция веками вырабатывала в себе высокие человеческие качества, постоянно трудясь над развитием умственных способностей, охраняя свободу личности, развивая чувство слова до совершенства, подчеркивая красоту не только слова, но и интонационной манеры его звучания.
Человек — высшее из земных созданий, озаренное разумом, свободной волей, речью, совестью.
Слово человек — состоит из двух слов, каждое из которых имеет свою трактовку.
Чело — это лоб, часть головы от темени до бровей. Крутое чело — дано только человеку.
Вторая часть слова — это век — обозначает отрезок времени в одно столетие.
Если вдуматься в глубину значений этих двух слов, объединенных воедино, то это и есть то наивысшее, разумное, свободное, одаренное речью с нравственными понятиями и совестью
Начав свою жизнь во чреве матери, вобрав генетические особенности родителей как хорошие, так и плохие, вдохнув воздух, расправив легкие, вскормленный материнским молоком, человек приобщается к пище земной, вобрав в себя мудрость и законы жизни, возможность избрать свое дело, которое будет кормить его.
Ум, воля и высокие нравственные качества могут сделать из него в дальнейшем специалиста высокого класса и личность.
Всю жизнь будет он стараться приумножать положительный генетический код своих родителей, который станет вторым «Я» и будет по достоинству оценен его собратьями. Он обязан обучить делу своих детей и приобщить к нему других людей. Прожить свой век достойно, по-человечески.
Но, увы! Из стройной системы ценностей, входящих в понятие «человек», зачастую выпадают слагаемые, деформируя значение целого, создавая систему, разрушенную пороками.
Разве не радостно за русский язык, народ в целом, когда мы слушаем академика Д. Лихачева или доживающих свой век дворян-аристократов, которые сохранились, к сожалению, за пределами нашего «экспериментального» общества и возвратились на родную землю. Нам кажется, что эта красота минувшего, однако это красота растерзанного тобой же дома, твоей души, испоганенной тобой же.
Признанным мастером слова, оставшимся в памяти моей на всю жизнь, был Дмитрий Николаевич Журавлев.
Именно он в 50–70-е годы являлся великим мастером театра одного актера, может быть, гипнотизером и экстрасенсом одновременно, и наверняка — талантливым, гениальным человеком.
Небольшого роста, с большой головой и открытым высоким лбам, гладко зачесанными темными волосами, выразительными карими глазами, мягкой доверчивой улыбкой. Он не производил впечатления красавца-любовника или мудреца, изрекающего истины. Читал произведения он так, что они становились не только понятными, переживаемыми, произнесенные ясным отточенным словом, как вдруг начинало казаться, что все происходящее на сцене адресовано именно тебе..
Голос Дмитрия Николаевича Журавлева был неповторимым в своих интонационных модуляциях, тембровой окраске.
Его нельзя было опутать. Для меня это была первая школа понимания слова: какую смысловую нагрузку оно несет в себе, проходя через сознание и сердце произносящего, какой наполняется силой и тембровой окраской, преобразуясь таким тончайшим инструментом, каким является человеческая гортань, пазухи и голосовые связки.
Весь этот звукосоздающий и звукоиздающий комплекс самой природой располагается вблизи средоточия разума человеческого. Читая стихи, Д. Н. Журавлев преображался и при этом особое место в его облике занимали глаза, сверкающие каким-то неповторимым блеском, подчеркивая и усиливая смысловое значение произнесенного им слова. Читая, например, Шахерезаду главу за главой, он воссоздавал только одним голосом зрительные ассоциации аромата Востока и ушедшего времени. Вам оставалось только закрыть глаза и оказаться в реальной действительности читаемого, но желание смотреть на волшебника языка заставляло не отрывать взора от маэстро. В этот период времени в Ростов приезжало большое количество деятелей искусства мирового масштаба, которые представляли великую русскую речь.
Культуру исполнения, бережного отношения к слову ярко демонстрировала в своих концертах Наталья Дмитриевна Шпиллер — народная артистка, профессор Московской консерватории.
Исполненные ею русские романсы открывали для слушателей не только ее дарование певицы, во и мастера слова. Мне больше не доводилось слушать исполнителя такого класса, для которого сам голос, его звучание, мастерство подачи произведения стояли в одном ряду с текстом и значимостью слова.
В студенческие годы мы, студенты-медики, как завороженные слушали четкие, ясные, доходчивые лекции доцента Натальи Дмитриевны Криницкой. В ее рассуждениях было тесно словам, но много места раздумьям и мыслям, понадобившимся нам на жизненном пути.