Лики ревности
Шрифт:
– Спрашивай.
– Утром к нам на ферму приезжал инспектор Девер, хотел поговорить с отцом. Разговор шел в основном о моем двоюродном деде, и оказалось, что он был чуть ли не развратником – подкарауливал девочек после уроков возле школы.
– Шов-Сури – развратник? Нет, нет и нет! Постыдились бы так порочить имя хорошего человека! Бедная моя девочка, твои мать с отцом сочиняют небылицы, а ты принимаешь за чистую монету!
– А вот и нет! Иначе зачем бы я стала у вас уточнять? Вам, мадам Маро, я верю.
– Любому
Изора кивнула. Какое-то время она, не отрываясь, смотрела на стол перед собой и думала о своем, потом очнулась и встала:
– Схожу-ка я на огород за петрушкой и щавелем!
Девушка прошла по коридору, откуда узкая дверь с задвижкой вела в сад. Он был небольшим, но Гюстав Маро нашел место для всех овощей, необходимых для приготовления вечернего супа.
Изора прошлась между рядами лука-порея и красной свеклы. Ее внимание привлекла грядка с савойской капустой – на больших гофрированных листьях поблескивали капли воды. Сад был отделен от соседского дощатой перегородкой – и так у каждого домика. Летом вьющиеся цветы оплетали изгороди, даря каждой семье некоторое уединение.
«Сразу видно, что мадам Маро любит порядок, и у нее хороший вкус, – отметила про себя Изора. – Здесь так чистенько, и все на своих местах. Белье развешено под навесом, тазики начищены…»
Последние сомнения рассеялись. Надо как можно скорее перебираться с родительской фермы сюда – в скромное жилище, казавшееся ей верхом совершенства! Ее мать никогда не вешала на окна такие симпатичные занавески – белоснежные, с кружевом – и не красила ставни в желтый цвет. Но чтобы получить ключ от этого рая, придется выйти замуж за Жерома… И в настоящем, и в прошлом она была к нему совершенно равнодушна. Раньше втайне даже сердилась, когда он навязывал им с Тома свою компанию, но терпела. «Ничего такого я ему не позволю! – нахмурилась девушка, нюхая только что сорванный стебель петрушки. – Буду хорошей женой, буду стирать его вещи, готовить, водить на прогулки, но прикоснуться к себе не дам. Спать нам придется в одной постели, но я что-нибудь придумаю!»
Она совсем позабыла, что Онорина просила нарвать еще и щавеля. Вспомнила в последний момент и присела, чтобы выбрать самые красивые листочки. Мысли потекли в новом направлении. Изора вспомнила, как ехала в большой черной машине инспектора, радуясь, что получилось так ловко провести отца. Жюстен Девер снова сделал ей комплимент по поводу цвета глаз и красивых волос – черных и блестящих.
Прежде чем высадить девушку на въезде в поселок, близ квартала Ба-де-Суа, он многозначительно улыбнулся.
– Надеюсь, мадемуазель Мийе, мы очень скоро увидимся, – промурлыкал он тихим вкрадчивым голосом. – И если решите ненадолго ускользнуть
Изора изобразила гримаску – наморщила нос, а губы сложила сердечком. Инспектор Девер не вызывал у нее отвращения, но по сравнению с Тома казался нелепым паяцем… Закончив с зеленью, девушка выпрямилась и вернулась в дом, к Онорине.
Жюстен Девер припарковал машину перед стальными воротами, которые, по всему видать, уже начала атаковать ржавчина. Впереди высилась металлическая конструкция – вход в заброшенную шахту Сен-Лоран. Мужчина, пасший десяток овец, указал ему на дом вдовы Виктор.
Все здесь, куда ни глянь, имело унылый заброшенный вид. Стены барака укрывал колючий кустарник, посреди разрозненных металлические листов и останков сельскохозяйственных орудий виднелись буйные заросли крапивы. И повсюду совершенно свободно бродили домашние птицы: куры, утки, гуси и индюки.
Едва полицейский заглушил мотор, как из сарая вышла женщина. К двустворчатой двери постройки была прибита за крылья мертвая сова. Девер поморщился.
– Что вам надо? – крикнула ему незнакомка с обесцвеченными до платинового блонда волосами.
Ее макияж напоминал боевую раскраску, а мощную грудь, вываливавшуюся из глубокого декольте, едва прикрывал черный фартук. Издалека он дал бы ей лет сорок, но, подойдя поближе, накинул еще с десяток годков.
– Мадам Виктор? Я – инспектор Девер из криминальной полиции.
– С жандармами никаких дел не имею! – заявила дама, приняв оскорбленный вид.
– Я не жандарм, мадам. Я хочу задать вам пару вопросов, и только.
– И одного вопроса хватит!
Жюстен смерил женщину строгим взглядом. По его мнению, в ней все дышало лицемерием и порочностью.
– Не вам решать, мадам. Я расследую убийство и намерен лично проверить факты. Я могу войти или будем разговаривать здесь, около этой несчастной птицы, которая к тому же дурно пахнет?
– Что ж, входите! – уступила женщина.
В доме, соседствовавшем с сараем, дышалось немного легче. Обстановка, конечно, неказистая, но видно, что хозяйка поддерживает порядок. Вдова Виктор села за узкий, покрытый клеенкой стол.
– Вы приехали узнать о бригадире Букаре, которого застрелили? – спросила она очень тихо.
– Совершенно верно. Я опрашиваю всех, кто мог так или иначе иметь какое-то отношение к преступлению. Проверяю алиби каждого.
– Это еще что такое? У меня ничего подобного нет!
– Конечно, оно у вас есть, мадам, но я приехал справиться о Бастьене Мийе, племяннике еще одного углекопа, погибшего при взрыве газа. Обвинять его нет оснований, но я хотел бы знать, где он находился в момент убийства. Сам он заявляет, что в четверг, одиннадцатого ноября, когда случилась трагедия, ездил к вам покупать гуся.