Ликуя и скорбя
Шрифт:
В моей писательской памяти живы истерические нападки на Сергия Радонежского. И не где-нибудь, а на писательских собраниях находились деятели, криком и истерикой клеймившие Сергия Радонежского мракобесом, Андрея Рублева — богомазом. Заметим в скобках, что дельцы из этой крикливой среды не стеснялись, однако, торговать оптом и в розницу русскими иконами за валюту и мечтали «всучить» заезжему любителю русской старины подделку под Андрея Рублева.
В то время, когда все народы мира имели право иметь своих национальных героев, наши лжеидеологи это право русского народа отнимали.
Выдающийся русский историк В. Ключевский так заключил
Ворота Лавры закрылись, закрылись на много лет, память о нем стирали всеми доступными и недоступными средствами. Вокруг монастыря Святой Троицы в древние еще времена возник посад. Называться ему было дано лишь одним именем — Сергиевским посадом. В 1930 году Сергиевский посад переименован в город Загорск в память о погибшем во время взрыва в 1919 году в Леонтьевском переулке тогдашнего секретаря МК РКП (б) В.М. Загорского-Лубоцкого.
Тридцатые годы были, пожалуй, кульминацией похода против народной памяти и русской истории. В той же Малой Советской Энциклопедии о Сергие Радонежском сказано так: «...по церковной традиции основатель Троицко-Сергиевской лавры, в действительности только один из основателей и при том далеко не главный. Личность С.Р. стала разукрашиваться легендой, когда основанный им монастырь разбогател и стал искать себе собственных святых. В смутное время (начало 17 в.) имя С.Р. стало боевым лозунгом дворянско-купеческой партии, боровшейся за сохранение крепостнического государства в России. Патриарх Тихон, идя по пути черносотенцов, в первый год своего патриаршества пытался в борьбе с Сов. властью опереться на культ С.Р. Мощи С.Р. сохранились очень плохо, находятся теперь в Загорском антирелигиозном музее.» Лит.: С. Урсынович «Несколько замечаний к истории Троице-Сергиевой лавры». «Атеист», М., 1929, № 45.
Упасть в нравственную пропасть легко, выбираться долго и трудно. Безусловно, все, что происходило в двадцатых и тридцатых годах на русской земле никак не сочеталось с нравственными принципами, с любовью к человеку, со справедливостью, с честью и достоинством. Сталинский террор — явление геноцида, и надо было, чтобы народ забыл свою историю, свои корни, а потеряв память покорно принял бы на шею рабское ярмо, покорно шел бы в лагеря, под пули безумцев.
Война позвала и Сергия вновь, как и Дмитрия Донского, но инерция отрицания и нравственный климат в обществе не позволяли отдать должное великому печальнику о русской земле.
Десять лет назад начался поворот в общественном сознании, восстанавливалась память о Куликовской победе. Вспоминая о Куликовской победе, невозможно обойти молчанием Сергия.
Мне памятны те препятствия, которые выставлялись в редакционных заключениях к публикации этого романа из-за того, что в нем не обойден Сергий.
Удивительное дело, имя Сергия вызывало ярость. Мирились с митрополитом Алексеем, уже признали Дмитрия Донского национальным героем, а перед Сергием — мистический страх до позора.
И уже отшумел юбилей, и имя Сергия утверждено в юбилейных трудах историков, а всего лишь несколько лет тому назад, когда московская общественность, историки,
А между тем...
Побываем в городке все еще носящем вопреки справедливости имя Загорского, и поинтересуемся у его жителей: почему их город называется Загорском? Мало кто знает, мало кто вспомнит, что он так назван в память о трагически погибшем секретаре МК РКП (б). «Загорск? За горами, стало быть...».
Нескончаемой вереницей и днем и ночью идут паломники к руке Сергия, денно и нощно идет служба в память Преподобного, и редко кто вам укажет, где сиротливо стоит памятник Загорскому.
И началось не сегодня, не вчера, а веками утвердилось — с горем, с надеждой, для нравственного успокоения поклониться Сергию, одному из вершителей Куликовской победы, возрождения русского народа. Сегодня это признак того, что подъем из бездонной пропасти начат, он крут и труден, но движение к осознанию ответственности наших с вами современников за ту часть планеты, что зовется Россией уже не остановим.
«Опять над полем Куликовом Взошла и расточилась мгла, И словно облаком суровым, Грядущий день заволокла».Эти строки Александра Блока приходят на память в тревожные годы, что наступили сегодня для русского народа.
Вспомним же одну из заповедей Сергия Радонежского: прежде, чем призывать сделать дело, сделай его сам.
Первым, кто последовал этой заповеди, был великий князь владимирский Дмитрий Иванович. В туманное утро над Непрядвой перед битвой он снял с себя княжеские доспехи и облачился в доспехи рядового воина, чтобы в одном ряду с теми, кого он привел на Дон, завязать битву ради спасения русской земли. Единственный пример в истории народов, когда государь по доброй воле отдал командование войсками искуснейшему воеводе, оставив за собой право сражаться рядовым воином. Поэтому, начиная битву князем владимирским, закончил он ее государем всея Руси — Дмитрием Донским.
Краткий пояснительный словарь
Аймак — округ.
Векиль — управляющий.
Вежи — кочевые палатки, юрты, шатры.
Возграды — стенобитные орудия.
Гридни — княжеские телохранители, воины отборной дружины.
Груна, грунь, грунца — тихая конская рысь.
Греческий огонь — жидкий — смесь нефти и серы; сухой — смесь серы и селитры.
Джихангир — главнокомандующий.
Докончание — конечные условия договора, скрепленные печатью.
Земляное масло — нефть.
Зерцало — деталь доспеха, стальная пластина на груди.
Изгон — поход конницы без отдыха и привалов.
Катапульта — метательное орудие.
Киличеи — послы.
Клобук — монашеское покрывало.
Кнехты — рядовые воины в рыцарском войске (пешие).