Ликвидаторы времени
Шрифт:
Слегка обалдевший Семён Акимович вздрогнул и бросился к дому, стараясь опередить важного гостя. Следом за ними пошёл и Бродяга.
Я же, нажав на тангенту, проверил связь с выносным постом:
— Арт вызывает Бухгалтера.
Спустя несколько секунд (ну ещё бы, как пользоваться «Алинкой» Славе объяснили дай бог полчаса назад) послышался ответ:
— Бухгалтер в канале. Всё в норме.
Успокоенный, я пошёл в дом.
Первое, что я заметил, было то, с каким подчёркнутым вниманием Акимыч
— Вы, товарищ Соломин, хорошенько всё обдумайте. Я вас не тороплю. Пяти минут хватит? — вещал Шура.
— Так точно, гос… товарищ майор! — и Акимыч действительно вытянулся по стойке «смирно»
— «Вольно», товарищ… — и Саша вопросительно посмотрел на старосту.
— Поручик Изюмского гусарского генерала Дорохова полка! — с некоторым вызовом отрапортовал Акимыч.
— Ну а я, — и Фермер на секунду задумался, — полковник Куропаткин, это — если по армейской табели считать. Командир партизанского соединения. Вы присаживайтесь… поручик. Разговор, долгим будет.
— Это что же, советская власть по стопам Дениса Васильевича решила пойти? — спросил староста, присаживаясь на лавку.
— И что в этом плохого? Война-то Отечественная… — ответил за командира Бродяга.
— А вы, стал быть комиссар?
— Это для вас пока не важно, — ушёл Шура-Два от прямого ответа, — Вы меня не стесняйтесь, говорите смело.
— Стал быть не комиссар — чекист… Или гэпэу?
— Вы, Степан Акимович, лучше бы не моей ведомственной принадлежностью интересовались, а о деле думали, а то три минуты уже прошли… — осадил Бродяга старого (хотя это как посмотреть!) вояку.
— А чего время-то тянуть? Согласен я!
— Вот так, прямо и согласны? — переспросил Фермер. — Даже если мы вас попросим немецкую комендатуру заминировать?
— А что же… И на это согласен! — рубанул староста. — Ежели уж вы, краснопёрые, полковника Давыдова вспомнили, да войну Отечественной назвали, стало быть — дело швах. А про тех скудоумных, что думают про то, дескать, германец свободу нам дать пришёл — мы тут с вами говорить не будем. Уж я германцев и в четырнадцатом и в восемнадцатом повидал, будьте покойны! Так что не за вас воевать буду, да не за политику какую. За Россию!
— Ну, вы, господин поручик и развоевались, право слово… — развёл руками командир. — А насчёт минирования я пошутил. И помоложе найдутся.
— А вы насчёт возраста не начинайте гос… товарищ полковник! Чекист ваш, — в третьем лице упомянул Акимыч Бродягу, — не сильно моложе меня, раба Божьего будет, а по лесам как молодой скачет. Знать не от хорошей жизни… Так что и я сгожусь…
Тут я заметил, что так и стою у входной двери, увлечённый разговором.
— Вы нам на в а ш е м месте нужнее! — отрезал командир. —
Акимыч, (хотя, правильнее было бы сказать, поручик Соломин, так изменился за несколько минут староста!) замялся. Потом прочистил горло:
— Гхм, только три подводы готовы. Больше не успели, товарищ полковник.
— Это сколько на них зерна влезет? Тонна? Больше?
— Пудов по сорок на каждую, — ответил староста
— Это почти две тонны, товарищ командир, — быстро сосчитал я в уме.
— Ну, ещё тонну в грузовик… А сколько в зернохранилище всего?
— Точно не скажу, но центнеров шестьдесят-семьдесят должно быть, если не растащили.
— Ну и не будем жадничать. Вам сколько времени нужно, чтобы транспорт подготовить?
— Так ведь ночь уже на дворе… — начал было Соломин.
— Стало быть, до утра отложим? Так?
— Полчаса, товарищ полковник! Через полчаса всё будет готово!
Внезапно в наушнике у меня зашипели помехи, и искажённый голос Трошина произнёс:
— … ас гости.
— Внимание! К нам, похоже, немцы едут! — громко прервал я говоривших, и тут же Трошину:
— Бухгалтер, Арт в канале! Подробности давай! И тангенту вначале нажимай, а потом говори!
После небольшой паузы в наушнике раздалось:
— Здесь Трошин. На южной дороге — две или три машины. Двигаются в нашем направлении. Как понял? Приём.
— Понял тебя хорошо. Точно к нам?
— Едут от леса, пока непонятно, свернут на хутор или нет…
— Понял тебя. Наблюдай.
Я быстро пересказал полученное сообщение командирам.
— Чёрт! Как не во время! — выругался Фермер. — Сколько там народу может быть?
— Может, пять человек, а может — и взвод, — немедленно ответил я.
— Да, как только узнать — сколько их там? Капитан, — обратился командир к Бродяге, — «глушак» у тебя с собой?
Тот кивнул. Командир же на пару секунд задумался.
— Командир, а, может, тишком уйдём? — спросил я.
— А как он, — кивок в сторону старосты, — будет объяснять, откуда у него на дворе интендантская машина взялась?
— Тоха, спроси — сколько до противника?
Я выполнил приказание и запросил Трошина.
— Семьсот, может шестьсот метров, — ответил Слава.
— Степан Акимович, нам потребуется ваша помощь.
— Слушаюсь, господин полковник!
— Как только мы уедем, будьте готовы рассказывать противнику, что это утренний интендант уехал. Куда да зачем — это вам неведомо. Ясно?
— Антон, — обратился Саня ко мне, — ты с ребятами прикрываешь наш отход. Но не высовывайтесь. Нам важнее сейчас скрытность, чем пара перерезанных глоток! — и, повернувшись к Бродяге, приказал. — Пошли капитан! Ты на мотоцикле, я — на машине.