Лили сама по себе
Шрифт:
На самом деле у нас был целый набор других бабушек, мам наших пап, но мы с ними никогда не встречались. Мама была права – мы были сами по себе… Как же нам быть, если с мамой что-нибудь случится?
Я была самой старшей и храброй. И нечего мне плакать в мамину подушку! Я её перевернула, вытерла глаза подолом ночной рубашки и снова в неё уткнулась. Наверное, через какое-то время я всё-таки уснула.
Глава 2
Вздрогнув, я проснулась. Услышала шарканье ног, а затем чьи-то крадущиеся
– Эй, эй, это я, малышка. Всего лишь я!
– Ой, мама!
Обхватив её шею руками, я крепко обняла маму. Она села на диван, и я вскарабкалась к ней на колени, как маленькая Пикси.
– А почему ты спала на диване, Лили? Бэкстер пинал тебя ногой?
– Я просто не могла спать с ребятами. Волновалась. Где ты была? Ты сказала, что вернёшься до полуночи.
– Эй, ну хватит на меня нападать! И тише, а то всех разбудишь.
– А который час?
– Не знаю. Может быть, пять? На час больше, на час меньше… Какая разница? – хихикнула мама.
– Мама, ты пьяна?
В темноте я не могла как следует рассмотреть её лицо, но голос её звучал ласковее, чем обычно, и язык будто чуть заплетался.
– Пьяна от любви, – сказала мама и снова захихикала.
Я соскользнула с маминых колен.
– Опять! – возмутилась я.
– Ах, хватит, Лили! Не будь такой занудой! Ой, как я счастлива, родная! Не могу поверить! Как я тебе говорила, я просто пошла в «Фокс» выпить стаканчик-другой – и встретила мужчину своей мечты.
– В «Фоксе»? – удивилась я.
Мужчины, которые туда захаживали, были все из нашего района – пожилые, краснолицые, с пивными животами или сердитые молодые парни с татуировками.
– Не в «Фоксе», родная. Я ведь пошла развлекаться дальше.
– Одна?
– Нет, я встретила Дженни с Джэн. Они тоже работали в столовой, помнишь? Ну, у них был девичник в честь Джэн, потому что её только что бросил парень. Они сказали, что идут в «Чэнсерс», и пригласили меня с собой. Мне действительно не хотелось, правда! Я ведь лет сто не была в «Чэнсерс» – там одна молодежь. Уже настроилась идти домой, – клянусь, так и было, но Дженни настаивала, и я поняла, что не могу их подвести в такой ситуации, – ну и пошла. Чуть было не отказалась, но тогда я бы никогда не встретила Гордона.
– Гордона? – Я попробовала выговорить это имя вслух. – Звучит шикарно.
– Ну, в некотором роде так оно и есть. Во всяком случае, он говорит с аристократическим акцентом, но старается вести себя скромно. Он такой милый! Если б ты только его видела, Лили! Он сногсшибательный, клянусь тебе!
– Как кто? – равнодушно спросила я.
Не знаю, как выглядел мой собственный папа, но отец близнецов Мики был здоровый, толстый и страшный, а папа Пикси, Пол, – тщедушный, слабый и длинный, однако в своё время мама и их считала сногсшибательными.
– Он как кинозвезда, правда! Как только я его увидела, сердце моё практически остановилось. Только подумай – блондин, голубые глаза, плоский живот – и такой загорелый. Ну,
– Он испанец?
– Нет-нет, пока он там просто болтается – помогает дяде в ночном клубе. У него сейчас – как это там называется, когда дети из обеспеченных семей, прежде чем поступать в университет, слоняются целый год без дела?
– Свободный год, мама! Он же совсем ребёнок! Сколько ему лет, восемнадцать?
– Ему девятнадцать, и конечно, он ведёт себя не как ребёнок, уверяю тебя.
– Мама!
– У нас не такая уж большая разница в возрасте. Каких-нибудь семь лет. В любом случае я не сказала ему, сколько мне.
– А ты сказала, что у тебя четверо детей?
– Ну, я не хотела перегружать его информацией… ну, в общем, не сразу… Разумеется, я ему скажу.
– И что же, ты с ним снова встретишься?
– Конечно, сегодня вечером. Мы идём в «Палас». Он наводит справки обо всех больших клубах, потому что этот его дядя хочет развивать свой клубный бизнес в Испании.
– И он к нам придёт?
– Нет, ты что, думаешь, я спятила? Не хочу, чтобы он видел эту свалку. Это может его сразу отпугнуть. Я встречусь с ним в городе, хорошо?
– И ты считаешь, он и в самом деле явится?
– Эй! Что это ещё за выражения? Да, он придёт. Мы чудесно провели время, Лили. Я не буду вдаваться в детали, но поверь, это было замечательно. Как в песнях о любви, как в романтических фильмах… Мы просто смотрели друг другу в глаза и будто мчались на американских горках прямо в небо.
– Ох, мама, ничему-то тебя жизнь не учит! – зевая, сказала я.
– Подожди, Лили, вот вырастешь, тогда узнаешь, каково это…
– Я вообще не хочу расти. Буду как тот мальчик, Питер Пэн. Останусь навсегда маленькой и буду летать – вылечу из окна, взмою в небо и полечу в Нетландию.
– Что у тебя на уме, дурочка? Ну-ка, давай уложим тебя спать. Пойдём со мной, малышка!
И я пошла, и пригрелась в маминой постели. Как же было хорошо просто лежать рядом с мамой – мягко, тепло, уютно! Простыни пахли её духами. Никто из малышей возле меня не ворочался, не брыкался, не толкался острыми локтями. Я с удовольствием потянулась и быстро уснула.
Проснулась я только в одиннадцать, и то потому что у меня на голове прыгала Пикси. Я попробовала её обнять и затащить под одеяло, но она вся искрутилась, и я слышала, как на кухне шумит Бэкстер – он что-то кидал, будто разбрасывал кастрюли, и громко вопил.
– Дети! – пробормотала мама, пряча голову под подушку.
Она поднялась с постели только к обеду, и я опасалась, что у неё будет плохое настроение. Похоже, вчера она слишком много выпила. Но когда мама встала, она всех нас расцеловала, даже Бэкстера, затем приняла ванну, надела джинсы, футболку, шлёпки и сказала: