Лилии на ветру

Ежова Лана

Вместе с другими слабонервными зрительницами Лиля взвизгнула – сзади Эрика вспыхнул гигантский череп, созданный лазерными лучами.

Следующие строки гроулингом исполнил Алекс:

Глупая, ты сама потушила, рыдая, свечу,А ведь дороже долга была любовь палачу.

Неосознанно Лиля схватила Кира за руку и взволнованно спросила:

– У меня глюк? Или ребята правда обработали легенду о ведьме и палаче Смерти? Ту, в которой прислужник костлявой идет против своей Госпожи, чтобы спасти любимую?

А она, поверив досужим домыслам, предает его?

Кирилл наклонился ближе и, опалив горячим дыханием девичье ушко, прошептал:

– У «Падших» все тексты на основе полуночных легенд или реальных историй.

Приятная дрожь пробежала вдоль Лилиного позвоночника: нежные губы мужчины коснулись мочки уха, игривый язык прочертил вертикальную линию вдоль шеи.

– Ясно. – Хотя ласку парня скрывала темнота, Лиля смутилась и опустилась глубже в кресло, тем самым отстранившись от оборотня.

Кир вздохнул и взял ее за руку.

Следующая песня под названием «Хамелеон» оказалась настоящей феерией: кроме лазерных лучей всех цветов радуги и пиротехнических штучек в постановке задействовали элементы огненного шоу. В годы учебы Лиле довелось писать для студенческой газеты об искусстве кручения горящих фитилей на цепочках – поинге, и теперь она с удовольствием наблюдала за мастерскими трюками фаерщиков.

Трое парней, стоя по периметру сцены, крутили огненные восьмерки. Две девушки, одетые в откровенные блестящие топы и юбки, танцевали с огненными веерами по бокам солиста. Еще один пойстер, настоящий мастер в обращении с огненным реквизитом, вращал фаершар прямиком за спиной вампира.

Хамелеон, хамелеон, хамелеонМеняет цвет, меняет тон.Свой среди чужих,Король среди своих,Ты одинок во всей Вселенной,Не маскируй тоску гримасою надменной…

– А ведь и эта песня правдивая. – Лиля снова развернулась к вервольфу. – Мне бабушка рассказывала, что были когда-то оборотни, которые не только могли перекидываться в любых животных, даже мифических, но и принимать облик людей. Я бы хотела встретиться с таким полуночником.

Рука Кира, сжимавшая ее ладонь, напряглась.

– Вынужден разочаровать – хамелеонов больше не осталось. Сто лет назад их уничтожили совместными усилиями объединившиеся с оборотнями колдуны.

– Да? Я так не думаю, – загадочно улыбнулась журналистка. – Я еще ходила в школу, когда подслушала бабушкин телефонный разговор про принятие в нашем городе закона, давно утвержденного в Европе и Азии. Согласно ему хамелеоны имеют право перевоплощаться в других людей, только если получили на это добровольное согласие хозяина облика. В противном случае нарушителя ожидает смерть.

Кир не ответил. Похоже, подобный разговор был ему неинтересен – большой палец мужчины медленно вырисовывал волнующие круги на ладони девушки.

Отзвучали последние аккорды, и Эрик представил зрителям создателей великолепного фаершоу:

– Для вас на этой сцене зажигал Театр огненного шоу «Fire fox»! Спасибо, ребята, вы – настоящие повелители стихии Огня!

Фаерщики поклонились и скрылись за плотной стеной молочного

тумана, в котором вскоре утонула и вся сцена.

Усиленный в несколько раз голос Эрика грозно пророкотал:

– А сейчас мы поведаем вам о самых сильных полярных чувствах – ненависти и любви. Врут те, кто утверждает, что от ненависти до любви один шаг. Ведь ничто не примирит двух соперников, влюбленных в одну прекрасную женщину.

Душераздирающий крик – и все зрители как один задрали головы вверх. Прожектор высветил висящую под куполом Нору. Раскинув руки, словно распятая на кресте, девушка в окровавленном балахоне парила в воздухе. Под барабанную дробь, уместную, когда преступника ведут на казнь, Нора медленно опускалась вниз. На сцене якобы потерявшую сознание певицу приняли люди в белых балахонах. На поднятых вверх руках ее отнесли к алтарю. Вокруг каменного возвышения громоздились дрова.

На экране – звездное небо с полной луной. На переднем плане – два танцора, играя мускулами обнаженных торсов, скрестили световые мечи.

Музыканты, терзая инструменты, вводили зрителей в транс своей энергетикой, магией исполнения брали в плен, чтобы подарить ощущение реальности происходящего.

Макс в черном на красной подкладке плаще низким ровным голосом пел о своей любви к прекрасной девушке. Тем временем очнувшаяся Нора обнаружила себя на алтаре, связанной, и попыталась вырваться из пут. Она билась, звала на помощь, умоляла молчаливых людей отпустить ее. Напрасно. Фигуры в белом, взяв факелы, закружили возле жертвы, монотонно напевая: «Смирись, смирись, смирись… Никто не придет, никто не спасет тебя, ведьма!»

Лиля почувствовала, как от волнения пересохло во рту. Она знала и эту историю, воплощенную в песне «Падшими». Страшная сказочка, которой по ночам пугали непослушных ведьмочек, на самом деле произошла в Германии в XVII веке. Юная красавица-ведунья не могла выбрать между вампиром и оборотнем и безжалостно заявила, что останется с тем, кто выживет после поединка. Пока соперники выясняли отношения, девушку схватила инквизиция.

Партии Эрика предшествовал волчий вой. У Лили волосы стали дыбом – так похоже вышло на настоящего оборотня.

Из темноты без гитары, но с черной шкурой на плечах выступил Эрик.

Тем временем, пока на авансцене рубились на мечах, сектанты тоже не бездействовали. Из круга танцующих с факелами вышел высокий мужчина, поднялся по ступенькам алтаря и молитвенно сложил руки над бьющейся в истерике ведьмой.

В музыкальное сопровождение вплелись торжественные звуки органа. Люди в балахонах экстатически завыли: «Ave, ave, ave… Ave!»

Истребитель ведьм окончил молитву и вынул из складок одежды кинжал. Занес над беспомощной жертвой…

Невидимая в темноте соседка Лили вовсю вытирала слезы. Внучка ведьмы, ясно понимавшая, что это представление и талантливая актерская игра, чувствовала, что и у нее комок подступает к горлу.

Сектант замахнулся…

Музыка резко смолкла. Тишину разорвал девичий крик.

Люди в балахонах синхронно сомкнули круг и поднесли факелы к алтарю. Пламя, гудя, взмыло вверх.

Вот тут не сдержалась и Лиля. Испуганно схватившись за сердце, она привстала, чтобы убедиться, что музыканты все-таки не сожгли свою солистку. Запах дыма, щекочущий ноздри, уверял в обратном…