Лилия для герцога
Шрифт:
– Вы считаете, у меня могут оказаться плохие манеры? – спросила я.
– В том, что вы умеете вести себя за столом, хорошо воспитаны и неплохо образованы, я уже убедился. Дело не в этом. Возможно, кое-что… некоторые вещи, с которыми вы столкнётесь в замке, могут показаться вам странными. Я бы не хотел, чтобы вы судили обо всём сгоряча. Человек не выбирает свою участь, и потому…
– Странными? – насторожилась я. Страх стал сильнее. Он окружал меня липкой паутиной и скалился тысячей ртов. – Какие именно вещи? Пожалуйста, скажите!
Увы, собеседник, дав мне столь загадочное предупреждение,
Первой, кто встретил нас, когда заскрипевшая дверь замка открылась, впуская внутрь, оказалась пожилая экономка. Она мне сразу понравилась. Невысокого роста, с убранными в тугой пучок седыми волосами, с добрыми серыми глазами, окружёнными сетью морщинок. Эта женщина походила на бабушку, которую мне всегда хотелось иметь. От души надеясь, что мы подружимся, я улыбнулась ей.
– Комната уже приготовлена, ваша светлость, – произнесла она, поклонившись. – Я сама отведу вас туда. Прошу!
– А мои вещи? – вспомнила я, что те остались в карете.
– Их тоже доставят, не беспокойтесь.
– Кажется, сейчас мы можем попрощаться, – сказал человек, сопроводивший меня сюда.
– Разве мы не встретимся завтра?
– Я больше времени провожу в столице, чем здесь, но встречаться нам, разумеется, придётся. Доброй ночи! И ещё раз прошу, ничего не бойтесь.
Поверенный ушёл, а я смотрела ему в спину, гадая, что же он имел в виду. Может быть, здесь водятся привидения? Учитывая возраст замка, такое вполне вероятно.
Экономка повела меня за собой, освещая дорогу несколькими свечами в подсвечнике, который несла в руке. Вслед за ней я поднялась по узкой каменной лестнице с холодными гладкими перилами, свернула в коридор, затем в следующий. Скрипнула дверь.
– Ваша спальня.
«Какая большая!» – подумала я, переступив порог. Наверное, раза в три больше моей комнатки в обители, если не в пять. Устланный мягкими даже на вид коврами пол, два стрельчатых окна, вся необходимая мебель, украшенная изящными деревянными завитушками. А кровать под балдахином и с покрывалом из алого бархата… Она слишком широкая для того, чтобы спать на ней в одиночестве.
– Располагайтесь! Ванная вон за той дверью. Мне приказать нагреть воду?
Предложение вымыться с дороги показалось мне привлекательным, и я кивнула.
– Прошу немного подождать.
Экономка покинула комнату, оставив мне подсвечник. Должно быть, она так давно жила в замке, что не боялась ходить по лабиринтам его коридоров в полной темноте. Я присела на край кровати, ощущая себя в окружении всей этой роскоши очень маленькой и потерянной.
Спустя некоторое время комната ожила. Появились горничные, одна из которых ловко несла мои скромные пожитки, а остальные три – по два ведра с водой. Я удивилась, почему так много, но зашла за показанную экономкой дверцу и обнаружила, что расположенная там ванна весьма впечатляющих размеров.
Девушки смотрели
– Вам помочь раздеться, ваша светлость? – наконец нарушила молчание одна из них.
– Что? – опешила я. – Ох, нет, не нужно! Я сама справлюсь. Вы можете идти. Благодарю.
Когда горничные скрылись, я торопливо стянула одежду, сбросив её прямо на пол в ванной, и юркнула в тёплую воду. Чувствуя спиной гладкое дерево, блаженно зажмурилась. Как хорошо! В обители мы по-быстрому мылись из тазиков, не снимая нижних сорочек, и сегодня мне впервые за всю жизнь выдалось понежиться в мягкой ласковой воде по-настоящему. Потому я и не смогла удержаться от искушения раздеться полностью, хотя наставницы наверняка бы этого не одобрили.
Мыло пахло не золой и дёгтем, а лавандой и миндалём. Да ещё и пены давало столько, что ею мгновенно наполнилась вся ванна, стоило лишь опустить туда благоухающее средство для мытья. Я вытащила из волос шпильки, позволяя длинным прядям свободно упасть на плечи и погрузиться в воду, где они начали напоминать озёрные растения. Затем, крепко зажмурившись, окунулась с головой и, вынырнув, громко зафыркала, смахивая с лица пену. С моих губ не сходила улыбка, а уставшее от долгой дороги тело расслаблялось в тепле, постепенно становилось отдохнувшим и чистым.
В отведённой мне комнате за дверью ванной внезапно послышались шаги.
***
Виенна уже предвкушала долгожданный конец пути, когда карету вдруг резко тряхнуло, и та завалилась на бок. Всё произошло так быстро, что баронесса едва не свалилась с сиденья. Камеристка вскрикнула, выронив книгу, и задрожала, как заяц перед охотничьей собакой.
Карета остановилась.
– Что, демоны вас всех побери, происходит? – открыв дверцу, раздражённо осведомилась Виенна у сопровождающих её мужчин.
– Отвалилось колесо, – отозвался человек короля, имя которого баронесса выбросила из головы сразу же после того, как он ей его назвал. Смуглый, широкоплечий, с мрачным лицом, которое наполовину скрывала потрёпанная шляпа, он и сам походил на разбойника. Зачем только его величество нанял такого подозрительного типа?
– Как такое могло произойти?!
– Полагаю, карета не выдержала веса вашего сундука, – хмыкнул он. Люди Виенны помалкивали, прекрасно зная, что, когда хозяйка в гневе, лучше с ней в беседы не вступать, и лишь нахальный незнакомец осмеливался говорить с ней так, будто был ей ровней! – А тем временем погода портится.
Подняв глаза к небу, баронесса убедилась в правоте его слов. Всё указывало на приближение грозы. А ведь они ещё не добрались до замка герцога, и поблизости не виднелось никакого жилья!
– Займитесь делом и почините карету! – распорядилась Виенна.
– Починка займёт время – возможно, долгое.
– И что же вы предлагаете? Ночевать в чистом поле? Мне?
– Мы можем продолжить путь верхом, а за каретой вернуться в светлое время дня.
– И оставить здесь мои вещи на радость разбойникам и бродягам?!