Лилия и Леопард
Шрифт:
— О Боже, — выдохнул он. — И ты видела, как это случилось?
— Я… да. В то время мне было всего четыре года. Я почти ничего не помню, так, отрывочные воспоминания и то, что мне рассказали позднее. Моя мать часто водила меня ловить лягушек вниз по реке. Однажды она… поскользнулась и упала в Сомму. Я страшно кричала, звала на помощь, но мамочкины тяжелые юбки утащили ее под воду, — Лианна вздрогнула, вновь переживая эти события. — Ее волосы колыхались вокруг головы, как листья папоротника… Наконец кто-то подбежал, маму вытащили на берег. Ее глаза и рот были широко открыты…
Ранд протянул к ней руки, и Лианна бросилась в его объятия. Она горько плакала до тех пор, пока не иссякли слезы отчаяния и утраты.
Спустя некоторое время плечи девушки перестали вздрагивать, и она замерла у него на груди. Ранд боялся пошевелиться, чтобы не нарушить ее покой. Неожиданно рука Лианны начала медленно поглаживать его грудь, спину, бедра.
Страсть и желание любовью заглушить ее боль охватили Ранда. В считанные секунды они сбросили одежду и опять опустились на траву. Их обнаженные тела стремились друг к другу, желая слиться воедино в неописуемом восторге.
Лианна нежно смотрела на любимого; в ее серебристых глазах отражалось небо, придавая им голубой оттенок.
— Я, действительно, боюсь воды, — улыбнулась она. — Но не боюсь парить над землей.
— О, Лианна! — простонал Ранд.
Он осторожно раздвинул ее бедра и замер над ней. Ему хотелось думать, что это блаженство будет продолжаться вечно, что завтра они опять встретятся и станут любить друг друга. Но стрела безнадежности пронзила его сердце: завтра он вступит в брак с мадемуазель де Буа-Лонг, и Лианна узнает о его предательстве…
Ранд медленно вошел в нее, жадным поцелуем перехватив выдох блаженства, сорвавшийся с ее губ.
— Лианна, — произнес он в такт своим движениям. — Всегда помни об одном.
— О чем? — задыхаясь, спросила она, отвечая на его толчки.
— Я люблю тебя и буду любить всегда, что бы ни случилось, — Ранд стал осыпать поцелуями ее шею, лицо, грудь, — Прими мою любовь и сохрани навсегда.
Эти слова шли из самого сердца. Его тело задвигалось в бешеном ритме, и вот он уже содрогался в сладостных конвульсиях страсти, орошая живительной влагой сокровенные глубины женской плоти. Ранд услышал сладостный стон любимой и открыл глаза. Ему хотелось отдать ей все, что у него есть, отдавать до тех пор, пока он не растворится в ней весь, без остатка. Только Лианна и никакая другая женщина должна владеть им.
Ранд с тоской подумал о том, что скоро ему останется одно сожаление и скорбь…
А сейчас она лежала в его объятиях такая доверчивая, беззащитная, по-своему любящая его, хотя и заявила, что не может себе этого позволить.
— Куда ты исчезаешь каждый день? — неожиданно шепотом поинтересовалась Лианна.
Ранд крепче прижал ее к себе.
— Сейчас все так неопределенно, что я даже не хочу рассказывать тебе, чем я занимаюсь. Помни только, что я рядом.
— Надолго ли? — с беспокойством спросила Лианна. — Скоро начнутся военные действия: «арманьяки» и «бургундцы» борются за власть. Ты примешь участие?
— Нет, — сдержанно ответил Ранд. —
Прокричал кроншнеп, делая над ними круг. Лианна поежилась и грустно посмотрела на Ранда.
— Как не хочется расставаться, — она вздохнула. — Но мы увидимся завтра?
«Нет, моя милая, — подумал он. — Сегодня я твой возлюбленный, а завтра мне придется стать твоим господином».
Лианна, как всегда, ушла первой. Сидя на примятой траве, где они любили друг друга, Ранд уныло размышлял о своей судьбе. Неожиданно что-то слабо звякнуло у отвлекая его от грустных мыслей: талисман — подарок короля Генриха. Этот амулет он всегда скрывал от Лианны.
Ранд снял его и пристально посмотрел на сверкающий изумруд в изображении леопарда Англии и на девиз под ним, который, казалось, посмеивался над рыцарем: «Для храбрых сердец нет ничего невозможного».
Энгуиранд Незапятнанный… Господи, как же его теперь называть? Законы рыцарства гласили, что он должен защищать даму своего сердца, совершать в ее честь подвиги. Ранд же погубил Лианну, любил без всякого на то права, а теперь еще и был обречен навсегда потерять ее.
Он порывисто встал и, взревев от бессильной ярости, отшвырнул талисман.
Глава 8
— Вы слишком много времени проводите на солнце, — озабоченно заметила Бонни, помогая Лианне снять платье. — Ваша кожа стала коричневой, как грецкий орех.
В камине весело трещали дрова, над чаном с водой поднимался пар. Отбросив в сторону одежду, служанка подвела к нему Лианну, но, повернувшись к ней, ахнула от изумления:
— Клянусь кишками Святого Суизина! Вы же загорели с головы до ног!
— Перестань таращить на меня глаза, — отрезала Лианна и быстро забралась в чан. От горячей воды ее кожа сразу стала ярко-красной.
Бонни с жадным любопытством осматривала свою госпожу.
— Действительно, — удивленно произнесла она. — Ваши груди… живот… Пресвятая дева! Чем вы занимались?
— Работала в саду, — огрызнулась Лианна.
— В обнаженном виде?
— А, может быть, я купалась в реке.
Бонни покачала головой.
— Только не вы, моя леди. Вы скорее станете плясать на раскаленных углях, чем близко подойдете к воде.
Лианна мрачно посмотрела на нее и подтянула колени к груди. Бонни присела на корточки рядом с чаном и погладила свою госпожу по плечу.
— Извините, я сказала, не подумав, — она наклонилась и доверительно прошептала: — Вы что-то скрываете от меня, не так ли?
С одной стороны, Лианне не терпелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, но, с другой стороны, она склонялась к тому, чтобы сохранить тайну встреч с Рандом, сберечь ее только для себя.
— Почему ты решила, что я что-то скрываю? — как можно беззаботнее спросила Лианна.
Но Бонни не так-то легко оказалось сбить с толку.
— Потому что вы часто куда-то исчезаете после полудня. И, кажется, вас больше не волнуют заявления Жерве о том, что в один прекрасный день Буа-Лонг будет принадлежать ему. Такое впечатление, что вам известно что-то такое… Вы встретили кого-то, не так ли? Расскажите мне о нем. Кто он?