Лилия и меч
Шрифт:
– Мало ли что люди болтают. Радолф – великий воин, это правда, и он – умный и справедливый лорд. Не могу говорить за других, но знаю, что моему Олафу он щедро платит за работу. У нас есть сухое и теплое жилище, и наш стол ломится от еды. В Кревиче люди тоже не жалуются, что у лорда нет сердца: они сыты и согреты и всегда рады хозяину, когда он возвращается домой.
Лили смущенно потупилась:
– Вы почти заставили меня поверить, матушка, что ваш лорд – великий человек.
– Так оно и есть, леди. Еще я слышала, что он –
К щекам Лили прихлынула краска. Неужели в лагере все уже знают о прошедшей ночи? Скорее всего да – ведь здесь трудно что-либо скрыть. Иначе и быть не может. Иноземцы в чужой стране всегда держатся вместе и обмениваются информацией для безопасности, а также из чувства родства.
– Вы не поняли... – забормотала Лили, но тут ее перебил гортанный голос снаружи:
– Лили?
Расширившимися глазами она взглянула на Гадрен. Если она промолчит, притворившись, что ее нет в палатке, Радолф просто войдет и вытащит ее силком.
– Благодарю вас, матушка. Я не забуду вашу доброту.
Гадрен проводила ее взглядом, и понимающая улыбка осветила ее лицо.
Радолф стоял снаружи; его волосы были тщательно причесаны; лицо чисто выбрито. Лили стало трудно дышать. Что ж, это к лучшему, что он уезжает – этот человек представлял большую опасность для нее, чем все норманны, вместе взятые.
– Я пришел за вами, леди, – спокойно сказал Радолф и протянул ей руку.
Лили машинально сделала то же и почувствовала, как его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. В его темных глазах засверкали искры, и Лили тут же захотелось прижаться к нему, словно она была одиноким слабым существом; однако ей все же удалось заставить себя сохранять дистанцию.
– Олаф сказал, что вы говорите на языке далекого севера. – Радолф нахмурился. – Положим. Ну и откуда вы знаете этот язык? – Его вопрос прозвучал неожиданно жестко.
«Скажи ему правду, – нашептывал Лили предательский голос. – Помнишь, что говорила Гадрен? Добрый и справедливый лорд выслушает тебя и все поймет. Скажи ему сейчас! Не медли!»
Однако Лили лишь неуверенно покачала головой, и Радолф решил, что ее жест обращен к нему.
– Леди, вы испытываете мое терпение, – сурово произнес он. – Я жду ответа.
Над ними, на склоне холма, приготовления к отъезду близились к завершению. Лили заметила, что и ее кобыла уже оседлана и как будто ждет хозяйку.
Она резко повернулась к Радолфу:
– Кажется, вы собираетесь взять меня с собой?
– Кажется, я задал вам вопрос...
Лили ничего не оставалось, как только сдаться.
– У меня была служанка, говорившая на этом языке; она меня ему и обучила.
Лили солгала лишь наполовину – она и впрямь когда-то имела норвежку в услужении, но языку научилась от матери.
Радолф продолжал хмуриться.
– Я отвезу вас домой, к отцу.
Лили словно окаменела; ее бледная кожа стала еще бледнее. Однако уже в следующий миг она улыбнулась, словно
– Отец будет рад меня видеть. – Ее голос прозвучал совершенно спокойно. – Мы с ним так давно не виделись...
Радолф протянул руку и убрал с ее лица выбившуюся из прически прядь.
– И запомните, леди, – сказал он резко. – Я жду не дождусь момента, когда вы снова окажетесь в моей постели.
Разумеется, он ждал, что она посетует на его дурные манеры или убежит, как испуганная лань, однако вместо этого Лили лишь легонько провела пальцами по тыльной стороне его ладони.
– Во мне тоже все горит, милорд.
Ладонь Радолфа с силой схватила ее руку.
– Берегитесь, леди; если вы лжете, да хранит Бог нас обоих!
Глава 6
Лошади уже били копытами, и Лили беспокойно ждала, когда отряд приготовится выступить в путь. Они уезжали налегке; большую часть армии Радолф оставил в Гримсуэйде дожидаться своего возвращения, тогда как управление землями Воргена взял на себя лорд Генрих.
«Моими землями», – подумала Лили с горечью.
Она решила совершить побег задолго до того, как они прибудут к Ренноку, но не представляла, как это сделать: Радолф не спускал с нее глаз, а когда его не было поблизости, за ней неотрывно наблюдали его солдаты.
Все же Лили надеялась, что подходящий момент рано или поздно настанет, и тогда... Одного момента ей будет достаточно. Местность по пути из Гримсуэйда в Реннок изобиловала холмами; времени у нее также вполне хватало. При первой же подвернувшейся возможности она приведет свой замысел в исполнение.
– Милорд!
Лили подняла взгляд и увидела приближающихся солдат, которые что-то тащили; когда они бросили к ногам Радолфа тело человека, она в ужасе отшатнулась.
Длинные каштановые волосы мужчины были спутаны, туника разорвана, штаны заляпаны грязью; на руке его краснела промокшая от крови повязка. Человек был, судя по всему, мертв.
– Мы нашли эту крысу в хижине в деревне, – сообщил один из солдат, когда достаточно отдышался. – Вероятно, это один из тех бунтовщиков, которые напали на нас ночью. У одного из них был топор, которым он чуть не отсек мне ухо. Я пронзил его своим мечом, но не видел, как он упал.
– Должно быть, уполз куда-то умирать, – хмыкнул другой солдат и смачно сплюнул.
Радолф тронул коня и подъехал ближе. – Переверните его.
Солдаты перевернули тело на спину, и Лили сжалась, ее пальцы вцепились в поводья.
Она чувствовала, как по ней скользит, словно норовя выведать ее секреты, пронзительный взгляд Радолфа, оставляя за собой теплую дорожку. Атмосфера между ними, казалось, наполнилась звоном скрытых тайн. «Из-за вас, леди, во мне горит кровь», – сказал он ей раньше. Будет ли он так же пламенеть, когда выведает ее тайну?