Лилия и меч
Шрифт:
Откуда взялось тело человека Хью? Возможно, он принадлежал к последней горстке повстанцев, которые, потеряв лидера, решили пожертвовать собой в попытке прогнать норманнов с севера? Вряд ли. Подобное объяснение казалось Лили неправдоподобным. Олаф сказал, что повстанцы вели наблюдение за лагерем, и когда норманны их обнаружили, то загнали всех в ловушку.
Может, эти люди высматривали ее?
Лили не заметила, как ее кобыла замедлила шаг, и очнулась только после того, как к ней подъехал один из охранявших ее солдат:
– Леди, вы не должны отставать.
Тронув лошадь, Лили заставила ее двигаться
Эта идея ее испугала. Она не желала становиться во главе еще одного бессмысленного бунта, который ничего не принесет ее народу, кроме горя. Лили хотела мира, и единственный способ обрести его состоял в переговорах с нормандскими завоевателями.
Что ж, у нее уже есть недурное начало. То, что она переспала с их вождем, разве не идет в зачет? Впрочем, она никогда не пошла бы на это, чтобы завоевать доверие Радолфа! Да и о каком доверии тут можно толковать, когда Лили не сказала ему ни одного слова правды. Если бы она сделала это, он тут же взял бы ее в плен и доставил к королю!
Лили рассеянно посмотрела на дорогу. Если люди Хью пытались вырвать ее из рук норманнов, чтобы поставить во главе своего обескровленного повстанческого отряда в надежде, что в их ряды затем вольются свежие силы, тогда ее побег определенно будет им на руку. И никто, кроме нее, не остановит их.
Лили начала прислушиваться к разговору своих спутников, надеясь услышать что-нибудь полезное. Поначалу солдаты держались скованно, но по мере продолжения путешествия они привыкли к ее присутствию и уже без стеснения обменивались всевозможными замечаниями, обсуждая свои обыденные заботы: как чистить боевое снаряжение и сапоги, насколько годится окружающий рельеф для погони или засады, как тоскуют они по женщинам, которые ждут их дома.
Постепенно Лили поняла, что и капитан Радолфа, Жервуа, также наблюдает за ней; время от времени он справлялся, не хочет ли она пить или есть, не устала ли и не желает ли, чтобы они ехали помедленнее. Лили не знала, действовал ли он по приказу Радолфа или заботился о ее благополучии по каким-то иным причинам. Может, он полагал добиться ее благосклонности и таким образом большего расположения Радолфа; подобные вещи часто происходили, когда она была женой Воргена. Его люди соперничал и друг с другом, борясь за ее внимание, пока не поняли, как мало власти она имеет, чтобы что-либо для них сделать.
Но возможно, это все же было распоряжение Радолфа, ибо несколько раз Жервуа подъезжал к нему и о чем-то с ним разговаривал. Время от времени он отъезжал, углубляясь в окрестности, и по возвращении докладывал командиру об обстановке.
Радолф скакал во главе отряда. Порой он оборачивался и, обводя отряд зорким взглядом, казалось, проверял каждую деталь. Однажды он даже заменил ее охрану, но саму Лили как будто не замечал. Она была для него лишь важной деталью какого-то плана, о которой не следовало забывать.
Возможно, он уже забыл ночь, проведенную ими вместе, и свои слова в то утро. Теплая щедрость его любви в один миг обернулась холодным
Это имя ему отлично подходило.
Лили поежилась. Она никак не могла объяснить себе его поведение. Обычно эмоции составляли неотъемлемую часть ее существа, и она не могла включать и выключать их по собственному усмотрению. Как бы она ни старалась принимать решения бесстрастно, у нее это не слишком получалось. Всеми ее поступками повелевало сердце, хотя порой не без участия головы. Но если возникал конфликт между одним и другим, то сердце неизменно одерживало победу.
Если бы женщины правили миром, сказала она себе, то люди не знали бы, что такое кровопролитие. Женщины лучше понимают ценность жизни, ибо именно они дают ее миру, заботятся о ней, лелеют ее. А что может знать Радолф о страданиях других людей? Какие заботы его тревожат?
Лили столь глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как окружающий ландшафт изменился. Скалистые образования и неровный рельеф уступили место покатым холмам и лесам из высоких буков.
Вскоре они спустились по склону в долину, и тут прозвучала команда остановиться.
Лили вскинула голову, чтобы понять, что происходит впереди.
Среди гладких камней струился, поблескивая серебром, узкий ручей. Берег с одной его стороны порос склонившимися над водой деревьями, пестрыми от мхов и лишайников, в то время как другой, открытый, зеленел травой.
Радолф отдавал распоряжения, хотя все и без него знали, кто чем должен заниматься; они это делали постоянно, бороздя Англию вдоль и поперек, пока Меч Короля усмирял англичан, принуждая их покориться нормандскому владычеству.
Разбив лагерь, солдаты развели костры и занялись приготовлением ужина. Люди, развалясь на траве, ели и пили, устроив себе настоящий отдых. Но атмосфера беспечности была обманчивой. На главенствующей высоте Радолф выставил караул, и оружие свое ратники держали на расстоянии вытянутой руки.
Лили сидела в середине лагеря на плоском валуне рядом с рябиной. Она уже перекусила хлебом с сыром, которые принес ей капитан, и теперь пила из чашки холодную воду из ручья.
Неожиданно Жервуа присел рядом с ней. Его лицо, обрамленное копной желтых волос, хранило выражение напряженной настороженности. Усердие капитана несколько удивляло Лили: она находилась в окружении солдат и убежать от них никак не могла. Только глупец отважился бы на это.
Сняв тяжелый плащ, Лили достала гребень из оленьего рога, собираясь расчесать волосы, которые непослушными прядями сбегали по ее спине и плечам, в то время как лицо обрамляли кудряшки коротких локонов. Ей приходилось расчесывать каждую прядку по нескольку раз, и каждый раз, глядя по сторонам, она замечала, что мужчины тщательно отворачивали от нее взгляды.
Один Радолф не спускал с нее глаз и хмурился. Все же, не обращая внимания на его устрашающий вид, Лили продолжала приводить себя в порядок, слушая, как в ветвях рябины запела коноплянка, соревнуясь с черными дроздами за звание самого сладкоголосого певуна.