Лилия и шиповник
Шрифт:
Вот уже который день на высоком холме, усеянном серыми валунами, что располагался в полумиле от замка Шато-Латиньоль, сменяли друг друга люди из банды Брюльи. Они днем и ночью держали замок под неусыпным наблюдением, а также единственную дорогу, что вела от его ворот вниз.
Двор замка, парк и даже небольшой пляж на побережье были как на ладони, особенно если рассматривать в подзорную трубу. Чем, собственно, сейчас и занимался один из наблюдателей по имени Реджинальдо. Он устроил себе уютное гнездышко среди камней, подстелив соломы
— Ну, что там видать? — лениво шепнул ему второй шпион по прозвищу Боччо, застывший рядом.
— Ничего... Похоже, план с ядом провалился.
— Откуда знаешь? Ты что, видишь сквозь стены?
— Откуда, откуда... Чувствую. Собственной задницей. Она уже приготовилась получить сотню-другую плетей. И это если повезет...
— Да ладно тебе, не каркай!
— А, видал! Что я говорил! — оживленно вскрикнул Реджинальдо.
— Что, что там? — заволновался Боччо.
— Тот парень, которому я отдал денежки.
— Дай же посмотреть! Его еще не пристрелили?
— Живой... Но уже связан.
— Вот так новости... Что же они задумали?
— Известно что, отправят на дознание, к самому королю. Шутка ли, покушение на корону!
Боччо все-таки отнял у сотоварища трубу и теперь смотрел, как связанного поваренка усаживают на лошадь. Четверо солдат не спеша выезжают из ворот замка и направляются по дороге вниз. А затем берут курс на север, в направлении столицы.
— Что делать будем? Надо предупредить атамана. Может, он решит этого парня отбить?
— Брось, зачем он теперь атаману. Пусть себе допрашивают, все равно он не видел моего лица, опознать не сможет.
— Ты как знаешь, а я отправляюсь в деревню, сообщу. Иначе какого дьявола мы здесь торчим? Чтобы следить.
С такой логикой трудно было поспорить и Реджинальдо только хмыкнул. Он протер окуляр трубы рукавом и вновь уставился на опустевшее подворье замка.
Маленький домик с белыми стенами и резными ставнями, ничем особо не примечателен, не подавал виду, что в нем остановились главарь банды Витторио Брюльи и пять отчаянных головорезов. Если в деревушке кто и догадывался об их профессии, то предпочитал молчать.
Сам главарь банды провел большую часть жизни, скитаясь по дорогам Европы, добывая свой хлеб кинжалом и пистолетом. Он собрал такой же сброд, сколотив банду, с которой и поступил на тайную службу к герцогу Ангулемскому. Выполняя особо деликатные поручения, удостоился чести быть посвященным в самые тайные помыслы хозяина.
Сейчас в домике находилась лишь треть его шайки, остальных Брьюльи держал в дубовой роще неподалеку, скрывая от деревенских жителей истинное количество своего «войска»
Боччо постучал в дверь условным стуком, три-два-три. Лишь тогда дверь приоткрылась и его встретил один из бандитов, с пистолем в руке.
— Эй, братец, ты никак пристрелить меня задумал? — со смешком спросил Боччо.
— Осторожность еще никому не вредила, — серьезно ответил
— С новостями пришел, с новостями, братец. Атаман где?
— Отдыхать изволят, — иронично сказал один из бандитов, растапливающий печь.
— С чего бы это, и так четвертый день без дела сидим.
— Не тебе решать, Боччо, что мне делать, — послышался легкий зевок. Витторио проснулся и подозвал его к себе. — Говори.
— Нашего отравителя связали и в Париж везут, — сообщил наконец Боччо.
— Так я и думал! — главарь ударил кулаком по столу, — этот стряпчий не сумеет провернуть дельце, слабоват и туповат. Господа, нам придется действовать по запасному плану. Прошу всех к столу! Шевелитесь, пришло время растрясти жирок!..
И Витторио Брюльи принялся посвящать членов своей банды в подробности давно заготовленного плана...
Глава одиннадцатая
Последняя ночь в замке Шато-Латиньоль была на редкость душной и жаркой. Словно над побережьем зависла большая грозовая туча и вот-вот темнота вспыхнет под бликами молний, а тишина содрогнется от раскатов грома. Но небо по прежнему оставалось на редкость чистым. Покрытый оспинами лунный лик не омрачали пятна облаков и он без помех заливал все вокруг мертвенно-белым светом. Тени становились уродливо-искаженными, неестественными... В такую ночь хотелось забиться под покрывало и поскорей уснуть.
Генрих прочел наспех молитву, лег в постель. Филипп тоже пошевелил губами, перекрестился и лег. Лакей заботливо прикрыл его шелковым покрывалом.
— Все, ступайте... — полусонно сказал Филипп и лакей покинул спальню.
Жан-Мишелю было позволено ночевать в спальне принцев, и Филипп даже не посмел воспротивиться — ведь на то была королевская воля!
Но уснуть Жан-Мишель не смог, слишком много мыслей теснилось в его бедной голове. Он пытался представить, какое будущее их ждет. И вообще, встретят ли они рассвет?
А граф д’Ориньяк и вовсе не ложился. Сперва он проверил все посты, затем приставил к двери спальни, где почивали принцы, стул с высокой резной спинкой, взял в руки шпагу. За поясом у него было два взведенных пистолета. Никто не пройдет мимо него живым...
Скала, послужившая фундаментом для замка, была не столь высока. Неспешным шагом можно было добраться до ворот всего за пять-семь минут от силы, или за три минуты верхом.
Потому так быстро и подобрались черные бесшумные тени к каменной ограде, не привлекая к себе внимания. По двору прохаживались шестеро гвардейцев, разбившись на двойки. Они шагали вдоль стен, держа мушкеты наизготовку. Но даже несмотря на попытку покушения на принцев, солдаты вели себя крайне беспечно. Им уже сообщили, что наутро все возвращаются в Париж, вновь начнется веселая жизнь с кабаками и пирушками, а не эта унылая, порядком надоевшая.