Лилия из снов

Ренсинк Татьяна

– Прошу прощения, – прокашлявшись, вымолвил вдруг стоящий позади них хозяин постоялого двора. – Там почтовая карета прибыла. Она следует как раз в Петербург, – сообщил он. – Им вот-вот лошадей сменят!

– Вот видите, – только и сказал Михаил и не стал более задерживаться, отправившись поскорее на двор, где ему был возвращён его сытый и бодрый конь, на котором продолжил свой путь далее.

Оставшаяся позади Венера с хозяином таверны ещё некоторое время стояли молча в коридоре. Когда воцарилась тишина, они выглянули в окно, за которым уже стало светать и было ясно видно, что Михаил уехал, лихо промчавшись мимо стоящей на дворе почтовой кареты…

– Что ж, –

впихнула хозяину мешочек с деньгами Венера, став более строгой и от чего-то недовольной. – Что теперь делать?

– Не знаю, госпожа, Вам-то виднее с офицером Вашим-то… Он выспался и ждёт Вас, – пожал плечами растерявшийся тот. – А ещё… от господина, у которого Вы ночь провели, – сглотнул он через волнение. – Письмо я его передал охраннику почтовой кареты. Письмо адресовано некоей Варваре Игоревне.

– Вот как?! – расплылась Венера в улыбку, а глаза засияли радостью. – Вы прознали, что я ночь провела с Михаилом Алексеевичем Аргамаковым?! – прикусила она губу и смолкла.

– Дак чай я тут не один, – пожал он плечами. – Люди видят и слышат многое.

– Замечательно! Можешь про Михаила Алексеевича рассказывать всё и всем,… ну, что с дамами тут был, да не смей кому ляпнуть моё имя или как я выглядела! – пригрозила Венера и с гордостью отправилась в даль по коридору.

– Так я и не знаю имени-то Вашего, – промямлил хозяин ей вслед…

Глава 9

– Ах, всё здесь сверкает и блещет, как лучики солнца в весенней реке. Любовь к красоте, любовь к жизни и роскоши сбывающихся мечтаний, – напевно говорила Варя, кружась с княжной в великом королевском зале.

И никого там больше, кроме них, не было. Золотые рамки картин и зеркалов будто улыбались им. Солнечный свет ласкал от больших окон. Души парили в дружеском понимании и восторге от красоты существования и гармонии…

– Как мне эти слова к душе! – воскликнула счастливая Анна, покружившись и остановившись у окна. – Вот эта большая звезда, – щурилась она к солнцу. – Ослепит мою жизнь!

Варя, посмеявшись радостным, звонким голоском, помахала веером и встала рядом:

– Отчего же? Ослеплённой быть крайне неудобно! Вот тепло получить, счастье, то – да!

– Ах, Варенька, у тебя всё будет просто великолепно! А мне мой век проживать и довольствоваться может мимолётным вниманием супруга, а вот себя всю надо будет отдать на благо тех, кто зависеть будет от нас, правителей. Знаю я, что не принадлежу себе, что подобна кукле, иль пешке на шахматной доске Европы…

– А любовь? – стала Варя серьёзной, уставившись на княжну и начиная беспокоиться за её судьбу.

– Любовь тут ни при чём, – пожала та плечами. – Нас воспитывают иначе. Наш рок иной.

– Так что же, если принц не приглянется, не полюбится, ты сможешь ему себя посвятить?! – удивилась Варя. – Это же предательство себя!

– Ах, Варенька, ты начиталась романов. В жизни так редко бывает! А потому я и говорю, не потеряй Михаила Алексеевича! Вы прекрасный пример настоящей любви и исполнения мечтаний, к которым бы многим да стремиться, – улыбнулась Анна, совершенно спокойная на вид, но была ли она так же спокойна в душе – Варя не смогла прочитать в её глазах, которые сияли так добро, что казалось, будто она святая, и не для любви рождена, а для блага людей.

…Глубоко задумываясь от этой очередной встречи со ставшей дорогой подругой княжной, Варя вернулась обратно, в имение Аргамаковых, где всё рассказала Анне Сергеевне, и та погладила её по голове, поправив и упрямо выпадающий локон чёлки:

– Ах,

голубка ты наша, нежная, ранимая. А за княжну можно только радоваться! Сила её духа поможет вытерпеть всё.

– А как же любовь?! – не унималась растроганная Варя.

– Милая моя, королевский двор воспитывает иначе. Правителю должна быть соответствующая супруга, а любовь зачастую там не при чём. Но наследники должны быть истинные!

– Понимаю, конечно же, – задумчиво опустила взгляд Варя и села в кресло у камина, где огонь танцевал уже давно и пытался веселить своим светом, потрескиванием, но Варе стало только тоскливее. – Она так хороша, так мила, душа её нежнее ландыша!

– Лапушка моя, – встала позади Анна Сергеевна и от умиления обняла за плечи. – Всё будет у княжны замечательно! Ты бы выбрала иной путь, дак ты ж и не она!

– Да, да, конечно же, – закивала Варя. – Я не хотела бы ею быть, коль надо вот так вот жертвовать.

– Барыня, – появился на пороге открытых к ним в гостиную дверей дворецкий и протянул конверт. – Письмо для барышни, Варвары Игоревны.

– Мишенька!!! – радостно воскликнула Варя, вскочила и тут же приняла под радостные взоры дворецкого и Анны Сергеевны письмо…

Глава 10

Актриса шла, накинув шаль,На сцену не спеша,И было ей чего-то жаль —И её голос задрожал.Играл оркестр ей романс,А слёзы – вновь из глаз,И что бывает только раз —Песней тронуло нас:«Я не права была с тобой —Я думала, что ты с другой,И звёздной ночью на балуМы масок сбросили игру…Я не права была…»А в зале слушатель один —Свой взгляд он опустил,И вспомнил он о том, чем жил,Что так и не забыл.Оркестр играл, романс звучал,Предчувствуя финал.Актрису слушатель позвал,И вот, что ей сказал:«Прости, не прав я был с тобой,В тот вечер я был сам не свой,Но без тебя я не смогу,Я без тебя с ума сойду.И это не игра…»Ушёл оркестр, зал опустел,Закончился романс.Обнял актрису слушатель:В гримерной свет погас…

С непонятной для окружающих, неземной, как они шептались, грустью и тоской сидела теперь Варя в обществе фрейлин, приглашённых светских лиц на очередной музыкальной встрече во дворце.

Варя была рада, что никто не догадывается о её положении, что тошнота уже давно не мучает, и даже сама не замечает, как внутри развивается её с Михаилом ребёночек. Но думала она о малыше постоянно, мечтая о том, кто это – мальчик, или девочка, как будет выглядеть, как она его будет вечно и нежно любить…