Лилия с шипами
Шрифт:
— Да поняла, поняла, пошли уже, — буркнула я, осознавая, что она права, но признавать это не хотелось — на меня напал очередной приступ безбашенности, как я это называла, когда хотелось делать все наперекор здравому смыслу, а там, хоть трава не расти.
— Нет, стой. Ты сперва скажи: ты точно не будешь входить? Иначе тебя оттуда уже не вытянешь.
— Да, да, отстань. Погляди лучше, что там за машина подъехала, не они?
Танька вернулась в комнату и выглянула в окно.
— Нет, это к соседнему дому. Пошли.
Мы тихонько вышли в подъезд.
— Что это? — еле слышно спросила Танька. — Получается, там кто-то есть?
Я молча пожала плечами. Они прислушались. Кроме музыки, никаких звуков больше не было слышно.
— Может, Леха, когда уходил, забыл центр выключить? — шепотом предположила я.
— Представления не имею… — отозвалась Танька. — Пошли-ка отсюда, от греха подальше.
— Пошли. Иди первая, я сейчас с сумкой разберусь, а то неудобная больно. Если что — крикнешь, и мы бегом обратно.
Она кивнула и начала спускаться вниз.
Дождавшись, когда Танька скроется из виду, я тихонько подёргала дверь — заперта. Чувствуя себя очень мудрой и хитрой, я очень осторожно всунула в скважину ключ и повернула его. Зная, что на последней трети оборота замок всегда щёлкает, в нужный момент приостановилась и медленно-медленно закончила оборот. Щелчка почти не было.
Я вытащила ключ, и, задержав дыхание, слегка толкнула дверь, молясь про себя, чтобы та не скрипнула. Дверь не подвела, открывшись без малейшего звука. Я просунула голову в образовавшийся проём. В коридоре было темно. Мое дрожащее тельце уже наполовину пролезло в щель, когда с кухни послышался звук захлопнувшегося холодильника. Чуть не вскрикнув от ужаса, я дёрнулась, зацепила полочку для ключей и прочей мелочи, та накренилась, и железяки, лежавшие на ней, поехали в сторону. Я замерла, зажмурив глаза. Но всё было тихо. Не проходя дальше, схватила свои сапоги и, выпрямившись, увидела в конце коридора мужскую спину. Я окаменела. Мужчина включил свет в туалете и вошёл туда. В одну секунду я оказалась в подъезде. Переведя дыхание, прикрыла дверь и едва не вскрикнула — передо мной стояла Танька. Она молча смотрела на меня, растерянную и испуганную.
— Та… Та… Там мужик какой-то! — заикаясь, выговорила я и отодвинулась от двери подальше.
— Пошли, — коротко сказала Танька, и не глядя на меня, взяла сумку. Я безропотно последовала следом.
От подъезда шли короткими перебежками, стараясь держаться вплотную к дому, чтобы нас невозможно было увидеть из окна. Отойдя подальше от двора, мы присели на бордюр, и я смогла, наконец, переобуться. До
— Ну и что это было? — нарушила молчание Танька, рассматривая мои тапки в виде поросят, которые я теперь растерянно держала в руках, не зная, куда их деть.
— Да сглупила, чего уж теперь говорить… — рассеянно отозвалась я, закапывая тапки в снег, и примечая место — авось, вернусь за ними как-нибудь, уж очень мне нравились эти свинюшки. — С другой стороны, сама посуди — далеко бы я учапала в тапках зимой?
— Черт, но не ценой же нашей жизни ты должна была добыть себе обувь! — возразила Танька, пылая праведным гневом.
— Ладно, ладно, я все осознала, сказала же уже! Ты лучше какую-нибудь новую тему для разговора предложи, к примеру: куда мы теперь направим наши стопы? — Странное дело — мое настроение улучшалось с каждой минутой, и вернулась способность все воспринимать сквозь мою обычную призму иронии.
— Куда, куда… Откуда я знаю куда… — буркнула Танька, обреченно бухаясь на бортик, подняв при этом облако снежинок. Однако холодает, вон, какой снег легкий и пушистый. Я поежилась.
— Куда-нибудь в тепло, вот что! А там и определимся, ненавижу мерзнуть…
Через пятнадцать минут мы сидели в кафе и судорожно глотали горячий кофе. Забегаловка, конечно, так себе — ни выбора пирожных, ни приветливых официанток — лишь тетка, живо напомнившая советских продавщиц, коих я успела застать в далеком детстве. И паршивый кофе. Но зато он был горячий, и этого достаточно. В свое любимое кафе, где я с Танькой сидела каждые выходные, мы пойти не могли — Муся прекрасно был о нем осведомлен.
— Я знаю куда мы пойдем! — решительно заявила Танька, после того как мы по десятому кругу перебрали и отвергли все подходящие для укрытия места. — Есть у меня одна девчонка знакомая, мы с ней… — она замялась.
— Что вы с ней? — заинтересовалась я.
— Ну… мы с ней в СИЗО познакомились, когда я там перед судом сидела несколько дней, — невнятно отозвалась, краснея Танька.
— Э-э-э… Ты считаешь, она действительно подходящая кандидатура? — осторожно поинтересовалась я, будучи не в восторге от предстоящей перспективы жить на какой — то хазе, или как там их…
— Да она потрясная баба! — с жаром заявила Танька. — А главное — там нас ни за что искать не будут! Нам бы пару дней выиграть, чтоб против Муси кампанию начать. Не забывай — благодаря его дядюшке просто так мы в полицию заявиться не сможем, да и не докажем ничего. А Саньке, кстати, ты звонила? У нас, по ходу, только на него надежда.
— Да я с телефоном не расстаюсь в последние несколько часов, он уже вот-вот сдохнет, — с досадой отозвалась я. — Совсем аккумулятор пустой. Выключен или вне зоны доступа, вот и весь сказ! Я и СМСки ему несколько раз посылала, да толку-то — не доставлены…
— Ладно, если у тебя других предложений нет, пошли к моей шмаре, а там спокойно уже порешаем, как и что делать.
— Интересное имечко, — буркнула я, поднимаясь, эта затея мне нравилась все меньше, но выбора не было. — Где она живет-то?