Лиловый рассвет
Шрифт:
Ян хотел уже спросить, как зовут землянина, но его перебили:
– Сколько людей на этой планете сможет выступить в момент восстания? – спросил Гарвич.
– Я пока не знаю, за этим мы сюда и прилетели.
– Сколько производственных планет поддерживают сопротивление в ближайшем пространственном секторе?
– Галерон, Апро-семьдесят-шесть, Кива, Ксенто… какие-то ещё были. Да легче сказать, кто не поддерживает. Поддерживающих большинство. Конкретика чуть позже. Нам сюда.
Они свернули в какой-то тёмный и грязный тупик. В конце тупика была массивная железная дверь. Вуревич открыл её, и пропуская всех, скомандовал:
–
За дверью открылось нечто, напоминающее ремонтную мастерскую. На массивных подъёмниках, распростерших свои длинные лапищи, были подвешены кары и спидеры – а те были полуразобраны, и смахивали на механических зверей, раненных, вываливших органы, мучающихся в предсмертной агонии. В помещении резко пахло какими-то необычными запахами, будто в химической лаборатории, кое-где стояли почерневшие от времени пластмассовые канистры с отрезанным верхом – в них была налита какая-то чёрная жидкость, наверное, она и источала запах. Вдоль стен стояли верстаки, на них были разбросаны детали, болты, гайки…
В дальнем конце огромного зала был отгорожен небольшой закуток, где под тусклым светом неоновых ламп спиной к вошедшим трудился над каким-то агрегатом человек. Кроме него никого не было в мастерской.
Ян без труда узнал знакомую фигуру. Но поверить в это было трудно. Практически невозможно. Наверное, вот так случаются чудеса в этой вселенной: ты веришь в смерть людей, а они появляются на других планетах, трудятся там на заводах и даже не подозревают, что подобные встречи возможны.
Ян шёл ко входу в закуток, взялся за металлическую стену. Ладонью почувствовал холод металла тонкую жирную плёнку, которая, похоже, покрывала здесь вообще всё. Он хотел что-то сказать, но боялся даже открыть рот – этот человек, стоявший к нему спиной и усердно крутящий болты был настолько похож на человека, которого он уже столько времени считал мёртвым, что, если он обернётся и у него окажется другое лицо – Яна хватит удар.
Он всё-таки решился и произнёс:
– Ми… – рот не слушался его, язык был словно ватный, – …шель?
– Какого дья… - человек был явно раздражён. Но голос… Голос был тот же, старый знакомый голос…
Человек бросил инструмент на верстак, так, что тот загромыхал на всю мастерскую, и повернулся.
Так вот, что имел ввиду Гарвич, когда говорил: «Если память Мишеля тебе дорога…» Это невероятно… Ведь он сам видел, как взрывался склад боеприпасов… Яну казалось, что он должен был заплакать, но слёзы так и не выкатились из глаз.
Мишель Россини хотел что-то произнести, но оставил рот полуоткрытым. Трудно было сказать, какое чувство было написано на его лице. Это было похоже на смесь радости и удивления.
– Ян! – он схватил ветошь с верстака, спешно вытирая руки, пошёл к Яну навстречу, – Ха-ха! Дай я тебя обниму, парниша!!! – Мишель обнял его, несмотря на свою грязную робу, – Ты-то как здесь?
Ян почувствовал крепость стальных объятий старого друга – да, впрочем, он обнимал и сжимал его ничуть не слабее. Роба Мишеля пахла концентрированной химозой, той самой, аромат которой витал повсюду. Подбородком и ладонями Ян чувствовал, насколько промаслена ткань.
– К тебе в гости приехал! – полушутя ответил Ян, – А ты меня на работе принимаешь. Нехорошо…
А потом уже тихо добавил:
– Я уже не надеялся встретить тебя живым… Прости, мы оставили тебя там,
Он отстранился от Мишеля, посмотрел на него с расстояния вытянутых рук и произнёс:
– Да-а-а… Попили же они с тебя кровушки…
Небритый, грязный, какой-то почерневший, со впалыми небритыми щеками, Мишель будто был не собой, а демоверсией себя, только появившейся не до релиза, а после…
Он в ответ лишь молча усмехнулся и ответил:
– Да ладно тебе, «не надеялся», знали же, что попал в плен…
Ян лишь отрицательно помотал головой, уже понимая, что в их головах живёт разное представление об одном и том же. В ответ Мишель сделал недоумённое лицо. Ян продолжил:
– Мишель, у нас не было никакой информации совсем. Мы даже в списках на вывоз, которые обычно публикуют, тебя не нашли. Официально ты числился погибшим.
Мишель махнул рукой:
– Ну и ладно! Эх ты, «на работе», теперь, я чувствую, сам за работу примешься! – Мишель явно намекал, что Ян теперь сам попался в лапы «эсбэшников», но увидел Гарвича, – Джон, Сюзи и вы здесь? Вы что все разом… – он хотел засмеяться, но едва открыв рот – замолчал. Похоже, он понял, что к чему. Нет, не провал сопротивления был виной внезапному появлению главы сопротивления и его ближайших соратников на Галероне, – Ладно, я так понимаю, вы здесь не случайно…
– Совершенно точно, – ответил Гарвич, – Иван, проводи нас к Кварелу, а вы с Яном лучше прогуляйтесь до склада вооружения, покажи ему разработки, а потом отправляйтесь спать. Ведь у тебя найдётся койка для давнего друга?
Мишель бросил взгляд в сторону Гарвича, и молча кивнул, соглашаясь с его решением. Потом он направился к боковой двери, которую Ян не сразу заметил, и вышел. Ян проследовал за ним.
Глава 5
2485 год. Один земной год до начала событий. Планета Земля. Космопорт «Идальгер»
Оставив основную группу диверсантов, Мишель Россини юркнул из ангара в длинный коридор, который в должен был привести его в склад оружия. Пройдя по длинной кишке коридора со множеством выходов, он оказался перед торцевой дверью, которую и открыл.
За ней располагался небольшой зал, уставленный небольшими стеллажами с автоматами. По левую руку от Мишеля недвижим, как на почётном карауле, стоял азурец, облачённый в термобронированный костюм. Россини подошёл к нему вплотную и помахал рукой вокруг у его шлема. Тот не реагировал. Значит, Погорельский делает своё дело.
– Машина, приём, пятый вызывает, – Мишель вызвал командира по рации.
– Машина на связи, – ответил тот.
– Я на складе… Вижу стрелковое вооружение: автоматы и пистолеты азурских систем. И… – Мишель «завис». Неожиданно его взору открылся стеллаж с оружием напоминающем не то сабли, не то мечи… – Сабли?
– Пятый, повторить.
– Вижу холодное оружие. Недлинный тонкий меч с двуручной рукояткой, на рукояти кнопка для большого пальца. Работаю по плану.
Он стал неспешно прохаживаться по комнате и, используя обыкновенный пластилин, прикреплял радиоуправляемые бомбы к стеллажам. Это было настолько легко, что он совершенно потерял бдительность: кто бы ещё смог так ловко прикрыть их телепатически, как не его лучший друг Ян Погорельский?