Лиловый рассвет
Шрифт:
Гарвич внимательно посмотрел за ним и затем изрёк:
– С твоими способностями к телекинезу надо другими вещами заниматься.
– Какими?
– Ну… К примеру, проникнуть на эту пресловутую базу, выполнить все задания…
– Десять тысяч солдат, Джон… С сотней-другой я бы справился. Но десять тысяч – это выше моих сил. Нужна полноценная войсковая операция. Меня просто какие-нибудь скрытые сенсоры засекут раньше, чем я успею всю эту ораву отвлечь. Элементарно, я могу не знать, о камерах наружного наблюдения.
Они немного помолчали. Ян почувствовал, как волнуется Гарвич: что
– Мы на карту ставим… всё? – тихо спросил Ян.
Гарвич, лишь едва повернул голову, и искоса посмотрел на Яна:
– Да…
Ян чувствовал, как в голове Гарвича крутится множество мыслей: вопросы, требующие ответов, проблемы, требующие решения.
– У тебя уже есть название для этой операции? – спросил Гарвич.
Тот лишь едва покачал головой.
– Давай назовём её «Лиловый рассвет».
– Да, хорошее название, пусть так и будет, – взгляд Гарвича так и не поменялся.
Они опять помолчали, а потом он до конца повернулся к Яну и сказал:
– Знаешь, в такие моменты обычно говорят: «О, я знал твоего отца, он был настоящим мужчиной» и всё такое… А я… не знал твоего отца. Он погиб до того, как мы должны были встретиться. Он должен был перевесить на должность в том же округе, где я командовал до капитуляции. Но битва при Фильо-де-Деус… Я там не был… А он был… Никто не знает, что там произошло… Я видел лишь остовы кораблей, выгоревшие изнутри… Но я рад, что я знаю тебя. Ты… Просто, хорошо, что мы работаем вместе.
Он улыбнулся – будто бы виновато, смотрел на Яна извиняющимся взглядом. А Ян чувствовал, как по ногам, рукам и туловищу бегут ледяные мурашки – крупные, каждая словно размером с мышь. Ян боялся пошевелиться – он никогда не видел Гарвича таким. Таким уязвимым.
– Попьём кровушкки… – только и смог сказать Ян.
– Да… Да… – Гарвич опять еле заметно кивнул.
А потом встал, и не оборачиваясь вышел из каюты.
Ян снова плюхнулся на полку и через минуту снова уснул.
2486 земной год. Планета Галерон
Улек Марак проснулся от того, что пирпит – суровый галеронский грызун – готовился откусить от его ноги приличный кусок. Он уже примеривался – прикладывал зубы то так, то сяк, но ещё только собирался откусить. Марак чувствовал пальцами острые зубы и влажную пасть зверька. Он резко одёрнул ногу и двинул пирпита ступнёй – тот улетел в стену, от чего в блиндаже раздался громкий шлепок, потом зверёк хрипло взвизгнул и убежал. Убегая по дощатому настилу, цокал когтями – так громко, что, казалось, разбудит остальных.
Марак тихо выругался:
– Вот сучий потрох!
Он перевернулся на живот, примял подушку, посмотрел в сторону выхода. Утро медленно подкрадывалось, подсвечивая свинцовое галеронское небо – небольшой кусочек которого был виден через спуск в блиндаж. Караульный сидел внутри, залипнув в гаджет. Пирпит процокал мимо него, а тот даже не дёрнулся. Улек медленно вытащил подушку из-под себя, прицелился и метнул в караульного. Гаджет вылетел из рук, тот, испугавшись,
– Слышь, чё не следишь? – тон Марак был властным, с претензией.
– А… чё? – караульный повернулся на голос, увидел Марака, замер.
– Пирпит.
– А? Я не видел…
Марак показал ему кулак:
– Я те жопу отгрызу! Не видел он…
И повернулся обратно. Лёг уже без подушки, как есть, сложил руки в замок на груди. Сон медленно начал прокрадываться в голову. На верхнем ярусе нар внезапно захрапел сосед и под этот разменный гортанный звук было приятно засыпать.
Пирпит – зверюга хоть и маленькая, но опасная. Кусает сразу до кости, и с силой вырывает откушенное практически мгновенно. Мало того, что адски больно, так ещё и каратская инфекция садиться на открытую рану в момент – и её ничем не вытравишь. Как ни мойся – каратский грибок смывается с кожи за неделю, не меньше, а попав в открытую рану пускает грибницу в тело, и практически за день разрастается до такой степени, что от смерти спасала лишь ампутация.
Конечно, можно было спать в носках – через них пирпит не кусал, но на потных ногах развивался вирус шлеман, поражающий ногти, волосы и кости.
И не смотря на все опасности полевой жизни – за последние три дня какое-то громадное количество новичков прибыло в тренировочный лагерь сопротивления. Рекрутёры вроде бы и не сильно усилили работу, а новички прибывали, будто лавиной в море вынесенные. Слухи что ли какие по Галерону пошли…
Сам Марак пребывал в лагере уже дней тридцать. В конце первой недели его назначили командиром десятка, ну и в сотне он неплохо показал себя – за что среди курсантов имел кое-какой авторитет. Он понимал, что не зря пришёл в галеронское сопротивление. У него были свои счёт с Азуром – отца со всей семьёй выслали с Земли ещё в самом начале азурской экспансии. А он родился уже здесь. И всё, о чём он мечтал – убивать «эсбэшников» каждый день.
И он знал, какие слухи ходят: будто Лиловые и галеронское сопротивление теперь в союзе и сообща готовят какую-то акцию… Походило на сказку – как могут две закрытые планеты договориться об общих действиях? Но надежда в его сердце умирала последней.
Сирена резкими звуками разбудила весь блиндаж. Красная лампа включилась, сообщая о тревоге. Марак вскочил, резкими и отточенными движениями натянул носки, сапоги были следующими. Сверху ухнул сосед, задержавшись с обувью на какую-то долю секунды.
Из-под потолка раздался металлический голос:
– Код «шестьдесят пять». Повторяю: код «шестьдесят пять».
Это значило, что нужно разобраться по десяткам и в беговом порядке добраться до склада с оружием. На это отводилось около восьми трис[3].
Марак вывел свою десятку перед блиндажом. Рядом хлопнул взрывпакет, комья земли разлетелись в стороны. Один пролетел рядом с Мараком, задел волосы. Десятка залегла.
Он повернулся в сторону склада, который стоял вдалеке. Там их уже ждали две другие десятки. Вот тебе и учение, вот и тренировки: походило на незапланированный экзамен. Сейчас каждый покажет, чего стоит – хорошо хоть в его десятке откровенных новичков нет. Мордобой будет знатный…